Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

Есть там, впрочем, и комары и мошка, жара и холод, дождь и снег, буреломы и кручи, болота и бурные реки, медведи и волки, змеи и энцефалитные клещи, падающие вертолеты, переворачивающиеся машины и тонущие лодки, лесные пожары и ужасающие грозы, изнурительные маршруты с утра до поздней ночи и дурацкие недельные сидения в палатках в ожидании погоды или вертолета — и еще много чего есть, чего бы лучше не было. Но перед новым «полем» кто об этом помнит?!

Так вот, значит, все разъехались. Однако Виктор посновал по кабинетам, переговорил с «оставниками» и, наконец, свел Карцева с одним из них: рослым, флегматичным молодым детиной по фамилии Новиков, только что выехавшим в город по подозрению на энцефалит.

— И где он умудрился его подцепить? — удивлялся Виктор. — В их краях и клещей никто не видывал…

Тот подтвердил, что в Борисихинской партии, работавшей неподалеку, километрах в трехстах от города, есть вакансия геолога. И если начальство даст добро на оформление Карцева, то до базы партии можно будет добраться без особых хлопот: рейсовым автобусом до Шаталинского леспромхоза, а там с какой-нибудь попутной машиной.

— А что, у вас платформа или складчатая область? — поинтересовался Карцев, пока слабовато ориентировавшийся в геологическом строении данного района Сибири. — На платформе работать не хотелось бы…

— Не-е, — заверил его Новиков, — у нас все нормально: метаморфиты, вулканиты, серпентиниты, гранитоиды, флиш, моласса и все стоит на голове или лежит всяко…

Они подошли к висевшей на стене геологической карте региона и стали всматриваться в ломано-прямоугольный контур Борисихинской площади, съемку которой в масштабе 1:50000 начала данная партия.

— Значит, от архея до кембрия, — наконец заключил Карцев. — Не приходилось еще, но, пожалуй, годится. Что, идем к начальству? — повернулся он к Виктору.

— Идем-то, идем, — покачал головой друг, — да вот закавыка: главный геолог экспедиции в отъезде и за него остался Благостин, которого мы втихаря зовем Пакостин — потому что он любит пакости людям устраивать и тоже втихаря. Черт знает, как он тебя примет… Но делать нечего, пошли. Давай и ты с нами, товарищ Новиков!

— Что это за делегация? — спросил из-за стола крупнотелый человек лет пятидесяти, с пышной седеющей шевелюрой, кривоватой улыбкой и проницательными глазами. Карцева он выхватил взглядом мгновенно, но тут же перевел глаза на Степанова, проигнорировав Новикова вовсе.

— Да вот, Юрий Сергеевич, мой студенческий товарищ хотел бы к нам устроиться…

— А при чем тут Новиков? Его племянник?

— Ну, в Борисихинской партии вроде бы вакансия есть… — заробел друг Витя.

— Вакансия… — усмехнулся Благостин. — Слова-то какие знаете… Идите оба, работайте. А Вы останьтесь, — глянул он в лицо Карцеву, и тот с трудом подавил инстинктивное желание отвести глаза: настолько живо ему показалось некое щупальце в своем нутре.

— Так Вы тоже МГРИ кончали? — начал разговор босс.

— Да, шесть лет назад, в той же группе, где были Степанов и Карпенко. Сюда многие из наших поехали…

— Помню я вашу стайку: прилетели, пошумели и упорхнули. Вот только двое зацепились… Впрочем, ничего плохого про них сказать не могу. А Карпенко у нас вообще считается перспективным…

Благостин немного помолчал, видимо, соображая что-то про Володю Карпенко, и вновь глянул на просителя (и вновь Карцев чуть не отшатнулся, теперь уже потупя взор):

— Где же Вы эти шесть лет трудились? Кстати, Вы мне не представились…

— Карцев Сергей Андреевич. Четыре года работал на Южном Урале, на разведке медноколчеданных месторождений, около двух лет — в Энской гидрогеологической экспедиции, осуществлял контроль за охраной подземных вод.

— Что за странные флюктуации?

— Пытался угодить жене. Она родом из Энской области.

— А теперь у жены появилась новая прихоть: пожить в Сибири?

— Нет, мы разъехались и поэтому я тут, возле своих друзей.

— Ну, женское сердце переменчиво. Она может вновь захотеть соединиться, и Вы опять отбудете в Энск.

— Это исключено. Туда — ни за какие коврижки.

— Что так, скучно было жить или теща заела?

— Вы угадали: там было скучно. Потому что я был не геологом, а гидрогеологом, а это две большие разницы.

— Да уж, — с задумчивой интонацией произнес Юрий Сергеевич и вдруг заговорил более живо:

— Нам, действительно, нужен геолог в Борисихинскую партию. Вы, работая на Урале, видимо, неплохо познакомились с вулканитами?