Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

— Может, не стоило быть таким принципиальным? — добавил Бутусов.

Карцев тускло взглянул на коллег и слабо улыбнулся в ответ на их неподдельное участие.

— Нет, ребята, — сказал он вопреки принятому было решению ни о чем до времени не распространяться, — все гораздо хуже: жена мне изменила, и я отсюда уезжаю.

Последовала немая сцена, хотя и менее долгая, чем в «Ревизоре».

— Когда? Куда? Это точно? Как ты об этом узнал? — посыпались беспорядочные вопросы друзей.

— Узнал вчера, — стал последовательно отвечать Карцев, — хотя заподозревал раньше. Мириться не могу и не хочу. Да и она, вроде, не хочет. Поеду сейчас в Москву, а оттуда, наверное, в Сибирь, к своим студенческим товарищам. Вот только, — обратился он к Хмельницкому, — мне нужно будет пожить где-то несколько дней, пока оформлю документы на выписку и снятие с учета в военкомате.

— О чем разговор, Сергей! — затряс головой Хмельницкий. — Мы с женой будем рады. Андрюшкину кроватку переставим к себе, а ты будешь жить в его комнате — сколько надо.

Тут он прервался на мгновенье и начал снова:

— Но все-таки, может, передумаешь? Возьми квартиру, что тебе распределили, и живи в ней. А там, глядишь, с женой все уладится… Или другую найдешь — с твоими-то способностями…

— Нет, Саша, не получится. Я ни видеть ее не могу, ни слышать о ней. А мы, ведь, не в Москве живем и даже не в Энске. Здесь все на виду и на слуху. Да и квартиру эту мне теперь никто не даст — как той Белошейкиной…

Все опять помолчали и от этого молчания в комнате будто стало холодно и неуютно.

— Как же мы тут без тебя будем, Сергей? — вполголоса спросил Хмельницкий. — Без тебя станет скучно. И работа начнет разваливаться, которую ты так круто развернул. Мы ведь были у тебя на подхвате…

— Насчет работы ты зря, Саша, — так же тихо возразил Карцев. — Вы в курсе всех дел, я от вас ничего не скрывал. Да и Иван Соломоныч всегда подскажет, если что пойдет не так. Он же и кадров новых вам подбросит. Женского пола…

Тут он слегка улыбнулся и продолжил:

— Смотрите, не продешевите, просите помоложе да покрасивее — глядишь, в командировки рваться с ними будете!

При этих словах невольно заулыбались и коллеги, но, чуть подумав, с такой перспективой не согласились:

— Нет, Сергей, ничего хорошего из этого не получится, — качнул головой Хмельницкий. — А получатся ненужные проблемы…

— В Тулу со своим самоваром не ездят, — веско поддержал его Бутусов.

— Ну и привереды вы, товарищи дорогие! — развел руками Карцев. — Как это я с вами уживался?

— Ну, что надумал, Сергей Андреевич? — ровно спросил Шумяцкий, глядя на хмурую физиономию вошедшего в кабинет Карцева.

— Вот что, — коротко ответил тот и положил на стол свое заявление.

Шумяцкий глянул вскользь и замер, вчитываясь вновь. Его внушительные щеки заметно порозовели.

— Ничего не понял, — сказал он, воззрившись на Карцева во всю ширь своих библейских очей. — Почему? Из-за этой злосчастной квартиры?

— Нет, Иван Соломонович, это из-за кризиса в отношениях с женой. Я больше ее не устраиваю, о чем и узнал вчера доподлинно.

Шумяцкий помолчал, теребя пальцами губу, и вновь посмотрел на Карцева:

— В положение ты попал тяжелое. Но стоит ли из-за этого увольняться? Поверь, у нас с Николаем Александровичем достаточно влияния в горисполкоме для того, чтобы в исключительных случаях добиться для своего сотрудника комнаты в приличном общежитии, например при НИИ, а может быть, и однокомнатной квартиры в новостройках.

Тут, видя, что Карцев собирается возразить, он предупреждающе поднял руку:

— Пока не перебивай, Сергей Андреич. Садись. Я тебе раньше дифирамбов не говорил, а теперь скажу…

Ты знаешь, что по долгу службы я отслеживаю деятельность всех специалистов экспедиции, а тем более ведущих. И надо сказать, с особым удовлетворением наблюдаю за твоей. За полтора года работы у нас ты прогрессировал стремительнее кого-либо, с кем я сотрудничал за свои двадцать пять лет работы в гидрогеологии. Хотя ты начинал с нуля, почти ничего не зная о нашей специфике. Все у тебя ладится, спорится, разворачивается, на всех потребителей воды в области твой отдел успел наложить лапу — или почти на всех. Благодаря тебе я перестал беспокоиться по поводу состояния контроля за охраной подземных вод. Поэтому твое увольнение и для экспедиции и для меня крайне нежелательно.

В этом месте своего панегирика Иван Соломонович притормозил, испытующе глянул на невозмутимого Карцева и решился продолжить: