Сергей Поляков - Золотинка

— Степа, ты знаешь слово Геркулес?

— А то, — отвечает бывалый моряк, — «Геркулес» — овсяная каша.

«Ерунда сплошная, — ворочается на жестком тюфячке паренек, — при чем здесь бокс и каша? Чудит комиссар!»

Состязания проводились на гарнизонном стадионе. Матросы, отпущенные в увольнение, заполнили его до отказа. Экипаж «Верного» во главе с боцманом пришел на стадион пораньше, занял места поближе к рингу. Вчера боксеры бригады тральщиков выиграли у команды лидера «Баку». Ковальчук два раза послал в нокдаун соперника, и бой остановили за «явным преимуществом».

Сегодня удача отвернулась от спортсменов бригады, они проигрывали сборной крейсера «Киров». От проигрыша к проигрышу моряки «Верного» мрачнели и уповали только на Ковальчука.

На ринг вызвали полутяжей. Первым пролез между канатов комендор. Моряки бригады громко захлопали, закричали, замахали бескозырками. Юнга оглушительно засвистел, его урезонил кок:

— Толян, уймись, я на дембель глухим пойду!

Старшина в семейных трусах до колена, блеклой майке не выглядел киногероем. У него три недели торопливого натаскивания и нулевой опыт. Неважно. Гвардеец все отдаст для победы.

Появился соперник, и с левой трибуны завопили моряки «Кирова». Молодой, гибкий парень ловко поднырнул под канаты. Недавний выпускник военно-морского училища был одет в роскошный халат.

— Братва, срамота! — возмущенно сплюнул боцман «Верного», и заклеймил офицера-пижона. — Жоржик!

Звякнул гонг. Более мощный Ковальчук, вопреки ожиданиям болельщиков бригады, не набросился тигром на противника. Он видел его на тренировках, знал: перед ним техничный боец-разрядник. Зрители, не зная подоплеки происходящего, подбадривали:

— Вперед, гвардия! Сделай его, Миша!

Опытный боец также не торопил события. Уже пару раз матрос проваливался, представлялись случаи нанести акцентированный удар. Эффектная концовка не проблема. На трибуне сидела команда крейсера, офицеры, молодая жена Наташа, и он хотел доставить им удовольствие.

В конце раунда, понукаемый болельщиками, Михаил пошел в атаку. Соперник финтил, уходил от ударов эффектными нырками и уклонами. Он подставлял предплечье под прямые, подныривал под размашистые боковые удары. Экипаж «Верного» скандировал:

— Вперед!

Боец-разрядник решил остудить пыл новичка. Он по-кошачьи отпрянул от зубодробительного удара в голову. Комендор, увлекаемый инерцией, помноженной на солидный вес, промчался мимо него. Взмыв над полом, офицер нанес редкий по красоте удар сет-степ, обычно применяемый легковесами.

Громовой хохот потряс стадион. Публика ржала, мяукала от восторга. В прыжке опытный боксер точно попал в скулу старшины и тот, получив добавочное ускорение, врезался в канаты и чудом не улетел с ринга, запутавшись в леерах ограждения. Боцман окаменел от досады, матросы тральщика сжали кулаки и играли желваками. Толик едва не заплакал. Грянул гонг.

Во втором раунде болельщики напрасно ждали от Михаила немедленной расправы над обидчиком. Дуболомом артиллерист не был, оскорбительный удар не привел его в ярость. Тренер советовал не терять головы и, сутулясь, прикрывая грудь и голову, он целеустремленно шел на соперника, тесня его в угол ринга. Тот осыпал его градом жалящих ударов. Раскровянил губы, разбил бровь. Решающего удара нанести не удавалось.

С неумолимой монотонностью краснофлотец надвигался на боксера, не подставляясь под нокаутирующий удар. Соперник демонстрировал чудеса ловкости, гибкости, отточенной реакции, уклоняясь от мощных ударов старшины. Казалось, запри его комендор в угол, офицер птицей упорхнет от противника, мышкой ускользнет.

Болельщики крейсера раздраженно загудели. Боксер понял, что пора заканчивать поединок. Он внезапно сблизился и нанес несколько сокрушительных ударов по корпусу. Матроса скрутило, потемнело в глазах. Неимоверным усилием воли он заставил себя держаться на ногах, продолжить бой. Два его мощных удара ушли впустую, но заставили боксера отпрянуть и разорвать дистанцию. Момент для добивания был упущен. Опытный спортсмен поразился живучести моряка и не догадался, что тот держится и сопротивляется из последних сил, на грани возможного.

«Ох, и здоровья у тебя, парень!» — подивился офицер. Он проделал несколько финтов и сделал изящный шажок вперед и вбок, намереваясь повторить атаку. Чувство осторожности изменило техничному разряднику. Мощный прямой удар, посланный наугад, ибо Ковальчук находился в состоянии полунокаута-грогги, попал точно в лоб боксера, и он рухнул на доски, обтянутые брезентом.