Полина Жеребцова - 45-я параллель

Мама спросила дядюшку Шило:

– Ты голодный? Поэтому убивал щенка?

Он ответил:

– Нет, я просто баловался!

Я дала щенку таблетку снотворного, но он не уснул и выл всю ночь, а под утро умер.

Мы хоронили его под деревьями, на удивление всем, кто мог это видеть.

Ворон выглянул с балкона, увидел меня и спустился.

– Дай номер телефона! Поедем в воскресенье на шашлык. Я так решил! – требовательно сказал он.

– По воскресеньям у меня медитация, – твердо ответила я.

– У тебя нежная кожа и красивые глаза.

– Спасибо. Но телефон не дам.

– В нашем доме собрались одни сумасшедшие, – подытожил Ворон.

– Это верно.

Как только Ворон исчез, подкралась бабка Алиса и рассказала, как в этих краях появилась Алена с собакой.

Жена Трутня работала вахтером. Двое суток через двое. А в квартире по соседству жили бабушка и внучка. Внучка училась в пятом классе. Как только Лида уходила, Трутень звал маленькую соседку поиграть со своими детьми. Бабушка ее отпускала. Через несколько месяцев девочка забеременела. Разразился грандиозный скандал. Окрестные жители, которые приняли разные стороны конфликта, мутузили друг друга. Соседка с внучкой убежали в Ставрополь и больше не возвращались. Бабушка в милицию не пожаловалась, побоялась, что внучку отнимут и отправят в детский дом. Вскоре после их исчезновения в квартиру заселилась Алена.

Узнав, что мы похоронили ее убитого питомца, Алена вытащила дворняжку Джульетту и оставшихся в живых щенят на улицу. Женщина кричала:

– Заберите кто-нибудь! Их убьют!

За полчаса до этого одного щенка съели дядюшка Шило и Утка. Когда Алена попыталась вступиться, они ее поколотили. Оставшиеся четыре собачьих детеныша играли в траве. На вид им было около двух месяцев. Бабка Алиса и ее дочки сразу предложили утопить щенят в ведре.

– Проблем будет меньше, – уверенно заявили женщины.

Пришлось силой забрать щенят, в то время как Макар уже любезно принес ведро с водой.

Соседи объединились против нас.

Дядюшка Шило пообещал нас зарезать, Трутень задушить, а бабка Алиса и ее дочки плюнули вслед.

– Чеченские паразиты! – возмутился Макар. – Долго они будут выделываться в нашем селе?! Найдем на них управу!

– Собаку мы забираем себе! И щенят в обиду не дадим! – сказала на это моя мама. – Хватит того, что за домом лежит шкура рыжей кошки.

Местные алкаши сварили из кошки суп, украсив блюдо морковкой с огорода бабки Алисы.

Ворон, не добившись от меня взаимности, принес тетрадь со своими стихами. Он писал их между ходками в тюрьму за грабежи и убийства.

На плече Ворона была вытатуирована старинная метательная стрела. Правое запястье украшал могильный крест. На груди ухмылялись кот и кошка. Щиколотки на ногах окутывали кандалы.

Я сказала Ворону, что читала книгу о ворах в законе.

– Кот – это коренной житель тюрьмы.

Ворон посмеялся:

– Все, что пишут о зоне, туфта!

– Тогда сам расскажи.

– Кандалы, потому что три года был под конвоем как особо опасный преступник. Кот – вор, – с гордостью сообщил Ворон.

– Почитаю твои вирши, – пообещала я, забирая тетрадь.

Многие из его стихов оказались посвящены девушкам, но были и философские строки:

Познакомившись с местной тюремной поэзией, я написала несколько писем французской журналистке.

В селе активизировался союз «Соколы Отечества», где обученные дяди ловко натаскивали молодых людей, внушая им ко всем приезжим ненависть. Поэтому мы не удивились, когда с матери на остановке сдернули платок и пообещали застрелить.

Здесь не было войны, но люди опустились, оттого что алкоголь туманил им разум. В селе была развита проституция и наркоторговля. Так жили не все. Были солидные зажиточные дома. Но те, кто добился высокого положения, относились к остальным как к черни и не общались.

Тома, мать Димки, под вечер напилась самогона и ползала по нескошенному бурьяну, захлебываясь рвотой. Я заметила молодую женщину через кухонное окно и вынесла ей воды.

– Стыдно себя так вести, – сказала я, увидев, что она приходит в себя. – Твоя семья скитается и голодает, потому что тебе потребовалась операция. Антон не имеет паспорта. Мать загибается на чужих огородах. Перестань пить! У тебя маленький ребенок.

Тома, поглядев на меня исподлобья, молча уползла.

Почему я оказалась в этих местах, чужих мне ментально? Бог еще тот шутник. Наверное, он знал, что я все это опишу.