Полина Жеребцова - 45-я параллель

Зеленые глаза обрамляли тени от бессонных ночей. Николя надел черную шелковую рубашку, впитавшую в себя брызги «Kenzo» – мускус и амбру, новые брюки и кожаный плащ, привезенный братом из Италии.

Дорога до парка занимала около получаса. Ветер ослабел и не раскачивал деревья. Осень уступала свои права зиме. Снежные облака надвигались на Ставрополь, чтобы преобразить все вокруг, прогнать черноту и слякоть.

«Вдруг ничего не получится? Тогда мне не жить», – сказал сам себе Николя.

Страшней всего признаться в своих желаниях. Человек прячет сокровенные тайны от чужих глаз. Николя любил книги и верил им, а не людям. Но сейчас решалась его судьба, а здесь без доверия не обойтись.

Шаги замедлились, как во сне, словно он опять бежал по мосту над белой рекой.

Он узнал Захара издали, его светло-зеленую куртку, которая была явно не по погоде, синие джинсы и цветные кеды. Захар, как и договорились, стоял у памятника Лермонтову. Николя подкрался к нему со спины и с восторженным смехом, не веря своей удаче, хлопнул его по плечу:

– Салют!

– И тебе привет! – ответил Захар.

Николя ничего не знал о человеке, стоявшем перед ним: его возраст, есть ли у него семья, каковы его пристрастия. Он потратил несколько недель, досконально исследовал сайт, на котором собирались геи, чтобы найти его. А сейчас язык прилип к гортани, слова выпорхнули из головы, подобно легкокрылым мотылькам. Захар улыбнулся, сообразив, что происходит с Николя, и предложил:

– Пойдем к тебе. Ты обещал угостить меня ужином! Ты умеешь готовить?

– Я… – только и смог произнести Николя. – Я старался, бабушкин рецепт….

– Ты с бабушкой живешь? – спросил Захар, поддержав Николя, так как тот покачнулся и едва не упал от волнения.

– Нет, – покачал головой Николя и сумбурно начал пересказывать свою биографию.

Ноги вели Николя в правильном направлении, рот не закрывался. Больше всего на свете он боялся, что не понравится собеседнику. Этот страх неимоверно мучил его.

– Не волнуйся, – успокоил его Захар. – Говори все, что пожелаешь, а я буду слушать.

Николя взбодрился и рассказал о маленьком селе над пропастью, о баранах, пасущихся на зеленых склонах, о том, что в их шкуре густой туман сплетает колечки, о жестоких обычаях – «убийстве чести», когда родители лишают детей жизни за небольшие проступки.

– Я уехал из поселка Аврора и живу в квартире. Никто не знает, что я провалил экзамены. Только бабушка Ула догадывается, но молчит, не предает меня.

– У тебя золотая бабушка, – сказал Захар, когда они подошли к подъезду.

– Надеюсь, ты оценишь мою стряпню.

Захар шел за ним следом, поднимался по лестнице и ни разу не кивнул на лифт, услышав о страхе замкнутого пространства.

От волнения руки не слушались Николя, ключ не попадал в скважину замка, и дверь открылась только с третьей попытки.

Они вошли в коридор, где горел хрустальный светильник, шесть лилий, отбрасывающий причудливые радужные узоры на стены и потолок.

Николя положил ключи на полку у зеркала и посмотрел на Захара: в зеркальном отражении его лицо выглядело спокойным и уверенным. Невольно Николя поймал себя на мысли, что хочет создать семью.

Захар плавно повернул его к себе и поцеловал. Николя почувствовал пальцы спутника на затылке. Захар был первым, кто сделал это так чувственно и нежно. В его ласковых прикосновениях, в его чарующем запахе Николя мгновенно растворился, слившись с ним в единое целое. Крепкие объятия охраняли от воспоминаний прошлого и спасали от бремени одиночества.

При входе в комнату шелковая черная рубашка улетела прочь. Где-то в коридоре остались куртка и плащ. Захар взял на себя роль ведущего, в его уверенных движениях была искушенность и ритм. Николя не понимал, дышит он или нет, так преобразилось его сознание, наполняясь вихрями золотых энергий. Он услышал горячий шепот Захара: «Иди ко мне!» и упал в постель, не разжимая объятий.

На кухне в подсвечнике стояли девственные свечи, до утра нераспечатанным сохранилось вино, потому что двое любили друг друга, предпочитая чувственное наслаждение грубой земной пище.

Николя проснулся оттого, что позвякивали тарелки и вкусно пахло. Запланированный ужин стал многообещающим завтраком. Захар расхаживал по квартире, соорудив из банного полотенца набедренную повязку. Его мокрые волосы после душа пахли клубникой.

В духовке Николя обнаружил шарлотку.

– Я обожаю готовить, – объяснил Захар, отодвигая стул, чтобы Николя мог присесть.