Маркус Зузак - Я – посланник

– А? Да все в порядке, Марв, – отвечаю я. – Просто задумался.

– Думать – дело опасное, – предупреждает он. – Никогда не знаешь, куда заведет. Лучше не думать вообще.

«Это точно», – соглашаюсь я в ответ.

Жаль, что у меня так не выходит. А что? Живешь себе припеваючи, и плевать на всех. И ведь такие люди счастливы, хотя их радость убогая и недоделанная. Прямо как у нашего друга Ричи: тебе все пофиг, и всем пофиг на тебя.

– Ты за меня, Марв, не волнуйся, – отрезаю я. – Как-нибудь справлюсь, не маленький.

А друга моего явно пробило на разговоры. Ибо он тут же задает вопрос:

– Слушай, а ты помнишь, я с девушкой встречался?

– Сьюзен, что ли?

Марв выговаривает – словно выписывает – ее полное имя:

– Сьюзен Бойд. – И тут же пожимает плечами: – Они же съехали. И Сьюзен мне вообще ничего не сказала. Не предупредила даже. Три года назад пропала. С концами… Я все думал об этом, думал. Чуть с ума не сошел.

Тут Марв говорит, словно мои мысли подслушал:

– Ричи бы вообще не морочился. Обозвал бы девку шлюхой, выпил пива и пошел, как всегда, к букмекеру. – Марв грустно улыбается и смотрит в пол. – И типа все дела.

Мне хочется поговорить с ним. Ну, про все. Расспросить о девушке. Любил ли он ее. Скучает ли по ней до сих пор.

Но мой язык остается за зубами. Я молчу. Насколько хорошо мы позволяем друг другу узнать себя?

Молчание затягивается, и я наконец беру на себя смелость его нарушить. Ломаю тишину – с хрустом, как ломают хлеб и раздают нуждающимся. Вот так и я выдаю другу вопрос.

– Марв? – спрашиваю.

– Что? – впивается он в меня глазами.

– Как ты поступишь, если тебе, вот прямо сейчас, нужно оказаться в одном месте, а ты не знаешь, где это находится?

Марв надолго задумывается. Похоже, он все еще размышлял о девушке, когда я огорошил его своим вопросом.

– Ну… типа как если бы нужно было попасть на «Ежегодный беспредел»? – выдает Марв.

Что ж, сделаем скидку на возможности воображения моего друга.

– Ну, типа того.

– Хм… – Марв задумывается не на шутку и долго трет белесую щетину загрубевшей ладонью. Сразу видно, футбол для него крайне важен. – Я бы мозги вывихнул, представляя себе, как проходит матч без меня. И зная, что не могу ничего изменить. Потому что меня-то там нет!

– Короче, ты бы чувствовал разочарование.

– О! Точно.

Я перелопатил все городские планы. Перерыл старые, принадлежавшие еще отцу книги. Перечитал всякие местные истории. И ничего не нашел. Ни одной подсказки, где могли бы находиться пресловутые камни дома моего.

Дни и ночи распадаются. Ржавчина разъедает сутки по швам между тьмой и светом. Каждая минута стучит в голову напоминанием: что-то происходит. То неведомое, что я должен изменить или поправить. Или вообще остановить.

Мы продолжаем играть в карты.

Я ходил на Эдгар-стрит – все по-прежнему. Мужик так и не вернулся. Похоже, он навсегда забыл дорогу.

Мать с дочерью выглядят счастливыми. Во всяком случае, когда попадаются мне на глаза. Ну и слава богу.

Однажды вечером я прихожу к Милле – почитать.

Она в восторге, и, должен вам сказать, я не против снова побыть Джимми. Мы пьем чай, и на прощание я целую Миллу в морщинистую щеку.

В субботу иду на стадион – посмотреть, как там Софи. Она снова приходит второй, но, верная своему обычаю, бежит босиком. Софи замечает меня в толпе зрителей и кивает. Просто кивает – ей не до слов, она бежит, причем последний круг. Я стою за оградой, напротив финишной прямой – там-то она меня и замечает. Софи узнает меня, я узнаю ее – что ж, этого достаточно.

«Я скучаю по тебе, Эд», – сказала она тогда вечером в парке. А сегодня она бежит мимо, я смотрю на ее лицо, и на нем написано: «Я рада, что ты пришел».

Я тоже рад. Но как только забег кончается, я ухожу.

Это случается ночью, во время работы.

Я нахожу камни моего дома.

Точнее, все происходит строго наоборот.

Камни моего дома находят меня.

Приезжая в город, я всегда надеюсь снова встретить Элис. Особенно внимательно разглядываю людей у «Квэй» [5]и «Кросса» [6]. Но она как сквозь землю провалилась – обидно даже. Да, время от времени ко мне садятся знакомые клиенты, но это пожилые дядьки, которые всегда лучше знают, как ехать, или молодые бизнесмены с мобильниками, вечно поглядывающие на часы.

Уже поздно, где-то в четыре утра, по дороге к пригороду ко мне садится молодой человек. Он поднимает руку, и я торможу. Парень уверенно стоит на ногах и блевать вроде не собирается. Я, знаете ли, этого не люблю, тем более под конец смены. Стошнит такого придурка – и все, подтирай потом за ним целое утро.