Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

— Зарабатывают-то хорошо, да только надо еще зиму прожить, — покачал головой Кузя и стал интересоваться, какое ружье как стреляет.

Продавец, пока никого не было, вкратце рассказал о качествах стрельбы того или иного ружья, показал, как заряжать патроны. Кузя впитывал каждое его слово, так было интересно. Под конец спросил:

— А заряженные патроны есть?

— Продаются и такие, уже готовые к стрельбе.

— На всякий калибр?

— Да, на всякий.

— И у вас на всякий калибр есть?

— Не на всякий, но есть. Смотря к чему, можно и заказ сделать. Только зачем тебе, коли ружья нет?

— Да мне дядька… сосед просил купить патроны, раз в городе буду, — пряча глаза, соврал Кузька, вдруг вспомнив, что ему надо.

— Какие? Образец надо, тогда будем смотреть, что есть, а чего нет, — развел руками продавец. — Гильзу-то он тебе дал?

— Дал, — слабым голосом проговорил Кузя, холодея от мысли, что если покажет стреляную гильзу от револьвера, тот может доложить в полицию. Потом решился: будь что будет!

Нащупал одну из трех вынутых из револьвера гильз в кармане куртки, протянул мужику. Тот посмотрел на нее, даже не удивился:

— От нагана. Да, есть такие: пятьдесят копеек за патрон.

— Пятьдесят копеек? — испугался Кузя. — Это же полмешка муки можно купить!

— А ты что хотел? — протягивая гильзу назад, равнодушно проговорил продавец. — Ишь ты, сразу считать научился. Скажи соседу, дешевле только в берлоге у медведя. А может, это не соседу вовсе? — прищурил глаза.

— Ему! Ему!.. — испуганно попятился Кузя.

— Да не бойся ты. Мне-то какое дело? — успокоил его мужик. — Хоть ему, хоть черту с рогами. Мне главное — продать. А там — хоть трава не расти.

— Если так, то коли деньги найду, продадите? — немного успокоившись, спросил Кузя.

— Продам. Приходи в любое время дня и ночи. В дверь постучишь вот так, — стукнул костяшками пальцев по прилавку три, а после короткого перерыва еще два раза. — Я буду знать, что ты, открою.

Договорились. Окрыленный надеждой Кузька выскочил из магазина, пошел на задворки, где его уже ждал Дмитрий. А у самого в голове мысли как пчелы жужжат: где столько денег взять? Обогнув усадьбу, подошел к приоткрытой двери.

— Что так долго? — заворчал Дмитрий, принимая бутылки. Тут же открыл одну, сделал несколько глотков из горлышка.

— Народу много было, — соврал Кузька, — очередь.

— В такую рань? — не поверил Дмитрий. — А кто там был?

— Какие-то мужики, тоже водку брали.

— Один рыжий, другой с черными волосами?

— Да, двое, — закивал головой Кузя.

— Про меня что-нибудь спрашивали?

— Да, говорили. Надо, говорят, идти к какой-то Надьке, пока, мол, Дмитрий из-под мамкиной юбки не вывалился. А то всю водку вылакает.

— Федька и Юрка, — сверкнул глазами Дмитрий. — От суки! А я их еще коньяком поил. Вот черти! Ну, погодите! — Замахал кулаками куда-то в сторону забора: — Я вам налью в следующий раз, — и еще раз приложился к горлышку бутылки.

Оставив оболтуса наедине с его мировыми проблемами, Кузя прошел к дому. Там его уже ждали на завтрак. Осведомившись о его отсутствии, Даша хотела что-то спросить, но не успела. Строгая Анна Георгиевна, следовавшая неукоснительным требованиям распорядка дня, захлопала в ладоши, усаживая всех за стол:

— Всем кушать! И никаких разговоров во время еды.

После завтрака все разошлись по своим делам. Кузе и Даше следовало ехать в горное Управление с приисковыми бумагами. Федор уже давно запряг лошадь в пролетку, ждал их на улице у ворот. Взяв сумки с документами, они отправились на встречу к какому-то начальству. Дожидаясь, пока их приняли, пробыли там почти до вечера. Кузя, до этого дня не знавший бюрократических проволочек, изнывал от ожидания: лучше бы шурф выкопал! Им не давали встречи с каким-то чиновником по разным причинам: сначала очередь, потом доклад у начальника, совещание, обед, а за ним опять совещание портили настроение. Кузя планировал сегодня выехать назад, но было очевидно, что не получится.

В отличие от него Даша не унывала. Она была здесь не раз и знала казенные проволочки, поэтому использовала свободное время в своих интересах. Когда поняла, что аудиенция с горным инженером состоится не скоро, потянула Кузю по ближайшим улицам. Заглядывая в каждый магазин и открытые кушательные — как выражался Кузя — заведения, угощала его всем, что нравилось самой. Так он впервые попробовал пирожное с кремом, повидлом, мармелад, консервированные ананасы, лимонад, но главное — мороженое. Оно ему так понравилось, что, съев его, он был очень удивлен, что на свете бывает такое вкусное чудо. Даша смеялась. Ей было весело и приятно оттого, насколько сконфуженным было его лицо: «Его кусаешь, а оно тает. Диво, да и только». Покупая для него яства, не жалела денег, как он ни противился: «Ешь, угощаю. А то обижусь!» И Кузя старался, чтобы она не обиделась. К концу прогулки почувствовал себя, «абы как бочонок с медом», до того объелся сладостей. Присев на скамейку в саду, откинулся на спинку, закрыв глаза: «Счас лопну!» Даша испугалась, думала, что ему плохо, но все обошлось. Посидел таким образом около часа, и ему стало легче.