Владимир Топилин: Тайна озера Кучум

Холодные лучи низкого зимнего солнца разорвали ледяные облака. Прозрачное золото небесного светила жарковым покрывалом упало на неоглядный простор угрюмой тайги. Лёгкий ветер верховик с робким шумом побежал по вершинам деревьев. От воздушного прикосновения медленно закачались мёрзлые ветви вековых исполинов. Сбрасывая с широких лап серебристую кухту, вздрогнули задремавшие кроны лохматых кедров. Хаотично раскачивая острые, пиковидные макушки, закачались чёрные пихты и ели.

Предчувствуя резкую перемену погоды, замер живой мир. Приподняв хохлатую голову от алых гроздьев рябины, насторожился чуткий рябчик. С тревожным шумом взорвалась и улетела с наклонившейся ольхи стайка седых дроздов. Спрятавшись за скрипевший ствол промёрзшей пихты, отчаянно тенькнула седая синица. Крученым вьюном заметался в стволах деревьев юркий поползень. Звонко цокнув, к вершине ели взлетела пышнохвостая красавица белка.

Но вполне обычное явление природы очень быстро внесло в живые ряды обитателей тайги свои коррективы. Убедившись в отсутствии опасности, призывая соседей к всеобщему порядку, протяжно, успокаивающе свистнул рябчик. Шумно порхнув на рябинку, он спокойно принялся клевать щедрые дары природы. Доверяясь его поведению, на снежное покрывало земли упали неугомонные синички. Проверяя ситуацию, вопросительно пикнул поползень. Определяя наличие всех членов своей стаи, негромко заговорили дрозды.

С резким, своеобразным, режущим свистом сложенных крыльев откуда-то с небес сорвалась вездесущая кедровка. Расправив крылья у самой земли, она сделала неповторимый пируэт, остановила поднебесное падение у самой земли и, изменив полёт на девяносто градусов, уселась на нижние сучки кедра. Недолго осмотревшись, убедившись в отсутствии опасности, она плюхнулась в пушистый снег, взрыхлила перенову [1] Перенова — первый прочный снежный покров в начале зимы. своим крепким вороньим клювом перед собой и вытащила кедровую шишку. Находка тут же подтвердилась восторженным карканьем: призывая на трапезу своих собратьев, таёжная сорока громко закричала. Однако на её взволнованный голос быстрее всех прореагировала предприимчивая белка. Она увидела в когтях кедровки шишку — самую лакомую пищу — и тут же, расправив лапки в затяжном прыжке, спрыгнула с самой вершины ели на снег. Не ожидая подобного трюка, кедровка испуганно взлетела высоко вверх, забыв прихватить найденный плод. Белка тут же подскочила к шишке, схватила её цепкими лапками и принялась за еду.

Оправившись от шока, увидев, что объектом смертельного страха явилась всего лишь белка, кедровка чувственно, необычайно громко затрещала на всю округу и бросилась на обидчицу. Если какое-то мгновение назад голос длинноклювой рябухи предвещал блаженное торжество, то теперь беспрерывное возмущение напоминало запоздалые вопли бабки Засошихи, у которой соседский бык Буян слопал на парнике все огурцы. Завидев, что её орешки быстро исчезают в острозубой пасти, кедровка едва не лишилась всех своих чувств от горя. С захлёбывающимся скрипом она бросилась на белку. Полная решимости разбить голову клювом, она зависла над нахальным врагом.

Но пышнохвостка оказалась смелее, чем думала птица. Белка не желала отдавать шишку. Защищая лакомство, она сделала стремительный выпад навстречу рябухе. Кедровке стоило огромных усилий избежать острых резцов. Едва увернувшись в сторону, сорока взлетела на ветку той же самой ели и, переживая своё второе поражение, ненадолго замолчала.

Выпад белки был не более чем самозащита от посягательства кедровки на добычу. Она не собиралась причинять рябухе какого-то вреда. Отбив атаку, она тут же вернулась к шишке и принялась за трапезу. Весь её преспокойный вид говорил о том, что «я не такая уж и беззащитная и в некоторых случаях могу за себя постоять».

Через какое то мгновение, по прошествии шокового состояния, увидев, что кедровые орешки исчезают на беличьих зубах, кедровка вновь затрещала, но теперь уже от негодования. Но урок грызуньи не прошёл даром. Бедовая рябуха поняла, что одной ей не справиться. Теперь кедровка орала тревожно, призывая на помощь. На голос стали слетаться другие кедровки. Появляясь из глубины леса, даже не разобравшись в ситуации, они подняли такой переполох, от которого с близстоящих деревьев посыпалась мелкая изморозь.