Михаил Каминский - Переполненная чаша

«Я бы здесь и дня лишнего не прожил. Прощайте. Пойду я».

«Иди, иди, — сказала Тамара. — Каждому, дядя, свое родное дорого. Каждый кулик свое болото хвалит. Слыхал народную мудрость?»

«Ты все-таки передай Олегу про меня. Молотилов моя фамилия. Если надумает, пусть приезжает. Наш договор, скажи, остается в силе».

«Вот дурной дядька!» — с удивлением произнесла Тамара и скрылась в радиорубке.

Молотилов неторопливо спускался с палубы. Было ему грустно, но уверенности в том, что эта грусть — из-за Олега, из-за того, что не застал его, Молотилов не испытывал. Если серьезно поразмышлять, то на заводе Олегу пришлось бы несладко. И вообще. Другой климат. Неподходящий.

На последней ступеньке трапа Молотилов почувствовал как бы удар в голову — это сверху на него обрушилась песня, включенная Тамарой. Та самая, фирменная. «Сорок человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо! И бутылка рома… Пей, и сам дьявол тебя доведет до конца. Йо-хо-хо! И бутылка рома…»

В симферопольский аэропорт они поехали на такси. Молотилов сидел рядом с шофером и наблюдал, как слева мелькают осыпи древних гор, подступающих вплотную к шоссе, а справа, медленно, вместе с извивами дороги, кружится море, подернутое туманом. Будто старая патефонная пластинка — из молодости Молотилова и его жены. Все дальше назад откатывалась поднадоевшая, если честно признаться, Ялта. Каждый метр пути приближал Молотилова к дому. Однако — странно! отчего бы это? — радости или хотя бы облегчения, что все кончилось, не было. Даже наоборот. И опять, как случалось уже не раз, пришла на помощь Ариша. Она взяла власть в свои руки и под самым Симферополем вежливо велела таксисту поворачивать обратно.

Олег Лазарев, когда они увозили его с корабля, не радовался, но и не сопротивлялся. Зато, как голодная и злая чайка, раскричалась рыжая Тамара. Ее голос покрывал шум прибоя, различные объявления по радио и даже далекую песню — про уходящее лето и ближнюю — про бутылку рома.

«Дураки! — критиковала Тамара семью Молотилова. — Ишь чего надумали! Тоже мне воспитатели! Олежка, как очухается, такую трезвую жизнь вам покажет, что век не забудете!»

Употребляла Тамара и непечатные слова. И милиционером грозилась. Но Молотилов — недаром же он был родом из Пошехонья — ничего не боялся, нецензурные выражения игнорировал и, проверив наличие паспорта в кармане Олега Лазарева, настойчиво повлек его под руку к троллейбусной остановке.

В троллейбусе Олег сразу заснул, откинув назад кудрявую голову, полуоткрыв рот и сплетя на животе белые, ни разу, видно, не побывавшие под солнечным загаром пальцы. Опять, как слоеный пирог огромных размеров, бежали слева одряхлевшие горы, а справа танцевало очень медленный вальс сбросившее туман спокойное море. А на душе у Молотилова родилась и с каждым километром нарастала тревога. Конечно, они совершили положительный поступок, вырвав пропадающего молодого человека из настоящей пучины. Но что, в самом деле, этот молодой человек заявит, когда окончательно осознает себя в авиалайнере, уносящем его на Север? И как отнесутся к Лазареву на заводе, разглядев белые руки, похмельные глаза и ялтинскую прописку недавнего официанта?.. Да и перед женой Аришей было Молотилову крайне неловко. Вот уж и в троллейбусе они едут, а не в такси. И по московским магазинам из-за недостатка средств не придется Арише побегать. Но, вновь обозрев море и другие красивые окрестности, Молотилов встрепенулся, собрал всю свою волю в кулак и сказал Арише хорошее слово:

«Сказка».

«Мечта», — то ли поддержала, то ли поправила его жена.

А бывший официант Олег Лазарев пока еще спал.

За бывшим главным конструктором решили снарядить Василия Николаевича Захарова. У него была собственная «Нива» с приводом на оба моста, то есть почти вездеход, а на какой-нибудь другой легковушке к даче Серебрянского после случившегося ночью ливня, пожалуй, посчитали, и не добраться. Там, как свернешь с шоссе, которое и само по себе не подарок, еще километров семь п и л и т ь по просеке, поросшей уже окрепшим подлеском. И еще два с половиной — по глинистому проселку.

— Почему я? Почему обязательно мне ехать? — недоумевал Захаров. — Или другого бездельника на заводе не нашли?

Павел Филиппович, замдиректора по хозяйству, посчитал эти вопросы несерьезными.

— Предлагаешь, Василий Николаевич, послать за юбиляром обыкновенного шофера на обычном «козле»? А ничего другого у нас в данный момент и не найти.