Андрей Каминский - Игра Дракона или Конан в Вестеросе

— Проклятие Крома на тебя, ночное отродье!!!

На залитой лунным светом поляне, окруженной частоколом пней и платановыми зарослями, в смертельной схватке сошлись высокий плечистый мужчина в черной кольчуге и омерзительная серая тварь, со скользкой, как у змеи кожей. Острые, похожие на собачьи клыки рвались к горлу воина, но тот, выставив правую руку, сдерживал скрипящие по металлу зубы. Левой рукой он выхватил стилет, раз за разом погружая его в тело уродливого существа. Тварь с мерзким воем кидалась на грудь воина и тот, не удержавшись, покатился по земле, не переставая бить тварь ножом. Мускулы под серой отвратительной шкурой твари были тверды, как сталь, но его противник немногим уступал ему в силу, вдобавок кольчуга защищала его от клыков и длинных когтей, позволяя мужчине наносить своему ужасному противнику удар за ударом… Необыкновенная живучесть существа, казалось, не имела границ, пока очередной удар клинка не пронзил его сердце. Тело противника конвульсивно дернулось и застыло.

Воин поднялся на ноги и огляделся по сторонам, высматривая очередных тварей, под сенью темных лесов. Настороженные голубые глаза осматривали ночную тьму, крепкие пальцы стискивали рукоять окровавленного стилета. С отвращением он посмотрел на лежавшую у его ног тварь: на его глазах стали явью страшные истории о существах, населяющих леса у подножия гор пограничья Аргоса и Зингары. Гулями звались они — пожирателями человеческого мяса, потомками нечестивой связи исчезнувшей и забытой расы с демонами Тьмы, обитавшими среди скрытых в чаще руин проклятого черного города.

Путь, приведший всадника в вурдалачьи леса начался за много миль к северу отсюда, где на берегах аквилонской реки Валкии, было разбито аквилонское войско которое вел сам король — Конан из Киммерии. Против него выступили мятежные аквилонские аристократы и немедийская армия, вступившие в союз с Ксальтотуном из Ахерона, воскрешенным силой неведомого колдовства. На трон взошел Валерий, отпрыск старой династии, некогда низвергнутой Конаном-киммерийцем. Сам варвар считался погибшим в той битве и только горстка людей знала, что в доспехах монарха был один из офицеров, а сам король лежал в своем шатре, обездвиженный колдовством Ксальтотуна. Чародей пленил его и отвез в столицу Немедии, но Конан сумел бежать из подземелий королевского дворца. Сейчас же он отправлялся на юг, в погоне за Сердцем Аримана: магическим камнем великой силы, поднявшей Ксальтотуна из мертвых и единственно способной низвергнуть его обратно в преисподнюю. Камень этот, похищенный у ахеронского чародея, уже сменил несколько хозяев, одного из которых Конан нагнал в замке зингарского графа Вальбросо. Конан уже держал похищенный камень в руках, но подручный графа, зингарец Белосо, оглушил короля и бежал с украденным Сердцем. Конан преследовал его, загнав в обиталище гулей, но и сам чуть не угодил в клыки и когти уродливых тварей.

Конан сделал несколько шагов, когда приметил тусклый блеск стали среди устилавших землю прошлогодних листьев: это месяц отражался на лезвии меча, оброненного воином, когда тварь, напугав жеребца, заставила его выбросить всадника из седла. Киммериец поднял меч и в тот же миг он услышал яростный крик и вслед за ним — испуганное ржание. Голубые глаза сузились, когда воин понял, что тот, кого он преследовал, также попал в лапы мерзких тварей. Подозрение превратилось в уверенность, когда за деревьями мелькнул отблеск знакомого красного света.

Это решило дело: сжимая рукоять меча, Конан осторожно направился в том направлении. Крики и ржание быстро стихли, но деревья уже начали редеть, а затем и вовсе расступились открывая циклопические развалины из маслянисто-черного камня. Никто не знал, какой народ возвел этот жуткий город, хотя иные из легенд намекали, на его связь с тем же Ахероном и что в жутких подземельях по-прежнему творятся колдовские обряды, где гули призывают своих демонических родителей, дабы вместе с ними насытиться человеческим мясом.

Но здесь же отныне находилась и единственная в мире вещь, способная вернуть Конану корону Аквилонии и варвар, переборов всплеск суеверного страха, шагнул на освещенную Луной черную мостовую, стараясь держаться в тени нависших над ним стен. Поминутно оглядываясь, с каждым шагом ожидая нового нападения, Конан двигался меж мрачных руин, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Но город пустовал, казалось, лишенный всякого движения — даже окружившие развалины деревья и кустарники, не перекидывались на территорию самого города, будто ужас, объявший его, внушал страх и самой чаще.