Михаил Богатов - Имя Твоё

но однажды обрушил ты на Марфу свою всё, чему научился, других разоблачая, и не могло было быть поражения для тебя в беседе той молниемётной и туманосеющей, Марфа никогда не выказывала желаний твоим подобных, и отсюда её ангелоподобность ты вывел, и само слово ангел произвольно схватил, само собой подвернулось вроде бы, о природе ангельской не помышляя, коя в посланничестве исключительно и состоит, а не в чистоте, хотя чистота в иных случаях посланием быть может сильнейшим, известием людям необходимейшим, и не полагал ты, в мыслях своих того, как ангелы бессильны, передавая весть, сами в неё придумать что-либо, а потому на ангела сетовать нет смысла малейшего, лишь на весть можно, ангелом переданную, однако ангелу до того дела нет уже, он может сочувствовать, а может и нет, это его ангельское дело, всё равно как на ведущего новостей сваливать катастрофы, им сообщаемые, но если ведущий может и умолчать, и другою вестью сменить весть тяжёлую, как прежде и ныне ещё часто делают недобросовестные журналисты, то ангел не имеет иной вести, кроме вручённой ему, и за чистотой, ежели ангел являет её, нет ничего, разоблачению подлежащего, это дар или проклятие, но от всего сердца что называется, и ни одной задней мысли здесь не имеется, тем более у Господа, на счёт твой за посланием таким, и ещё не подумал о том ты, что ежели ангел не с небес, а средь людей пророчески назначен был, то человеку этому страдательно непременно в посланничестве таковом пребывать должно в случае любом, и рад он изменить что-либо в миссии своей, да не может, и если даже миссия власть даёт безграничную передающему её, и радость несет безразборную имущим и обездоленным, ангелу мучительно это не менее вестей судострашных и жизни ангела самого угрожающих, гнетёт человека не содержание вести, которое не ему принадлежит, но Господу: невозможность отказаться от несения её и заняться любой другой глупостью, лишь бы другой, вот что мучительнее разрушений и прочих бед, случающихся с человеками повсеместно, невозможность быть иначе, будучи уже: вот ужас ангела подлинный, коего тебе не вместить никогда, Андрей, прежде лишением свободы именуемый, не тюремное заключение тела твоего во дне сегодняшнем, а Господом в суть твою без ведома в вечности подмешанное назначение, и как же странно Марфе это высказывать было, будто она сама от себя такой по ночам не мучается нисколько, думал ли ты об этом, Андрей, в вечер тот и после и до него, скажи мне, думал или нет;

нет, не помышлял я о том, и о том не думал, ангела что себе придумал сподручного, сильнее лишь бы стать за счёт выдумки своей, и это сошло бы мне с рук, ежели ангелов не было бы на деле, и Господь исчез или погиб, или просто скончался, однако придумав себе ангела карманного, я и Господа сотворил тайком от себя удобного и глупого, не помышляя о том, как отдал себя во власть сил неведомых тут же, но тогда иное меня преследовало и к гонениям душу подвигало непрестанным: Марфу разоблачить и обвинить, сделать ей больно через уличение в ангелоподобии, однако она, ожиданиям моим вопреки, не возражала нисколько, как это другие делали, она даже попыток к тому не совершала, чем более гнев мой и сарказм мой и мраки души моей подпитывала, и ни слова не произносила, и я требовал с неё ответов настойчиво, будто ранее требовал признания обоюдного и примиряющего в помыслах преступных похотливых, и как тогда какие-то слова о лос-анджелесских бассейнах и машинах с верхами открытыми и с садовниками отцеподобными всерьёз за желания тайные не воспринимал, но лишь за воображения игру пустую супротив моих настоящих признаний, так и теперь не принимал её молчания за ответ или отсутствие такового, и лишь раз спросила меня она, почему обвинения излагая ей, я не согласен на ответ её честный в молчании заключённый, какой она через молчание и даёт, а ещё и жду от неё ответа, мной уже заранее припасённого на обвинение, мной же заранее вынесенное и лишь ныне предъявляемое, надо бы масштабы низости своей было охватить мне тогда с высоты полёта птичьего, но я и этого не сделал, а лишь более распалялся до тех пор, пока она мне просто не сказала, как к ней во сне ангелы являются во времена последние, и ничуть эти ангелы не похожи на моих, о коих я ныне толкую и в родстве с которыми, и псевдородстве с которыми всех подряд подозреваю, и её вот ныне черед наступил, нет, ты не в очереди, но первейшая, сказал я себе так тогда, а ей не сказал, но лишь спросил с недоумением некоторым: при чём здесь ангелы твои ночные, неужели не понимаешь ты, не в ангелах дело, ангел это слово лишь, а слово звук пустой и не более, она мне в ответ: это потому как ты их не видел, а я видела, и не чистые они и не нечистые, а вообще дело в другом с ангелами этими;