Михаил Богатов - Имя Твоё

А наутро следующее купил отец Георгий билет на поезд вечерний, и по пути обратному в центре деревенском, где магазины и базары различные, куда деревенские по выходным идя, наряжаются городских паче, и кто вычурнее другого соревнуясь, встретил там отец Георгий Олега, и спросил его про Катерину: почему знал и не сказал, что шлюха она; и ответствовал тогда уже Олег красный молодец воочию: ну, во-первых, не шлюха, а девушка с судьбой непростой, а тебе не говорил, думал знаешь ты, да и к тому же она тебя любит, по-моему, самым настоящим образом, а нет коли, так ты её да, я что же не вижу, что ли; угу, прервал отец Георгий его: и потому насиловать её хотел; отмахнулся Олег: хотел-хотел да перехотел, не сложилось, и, к тому же мы так часто развлекаемся с ней, и ей даже нравится, но я думаю когда ты с ней того, она тебе сама всё поведала, а меня после случая того дядька ещё помучил, ибо дяде Гене сотрясение, и зубы выбили, но это ничего, мы с ним помирились, хотя они, уроды, Анечку всё равно в город хотят отправить; угу, вновь говорит отец Георгий: а ты с ней это как; как-как, кверху каком, хорошо, отвечает Олег снова: она девка такая, коих поискать, моя Анечка головой вышла лучше, без спора, но с Катькой в постели не сравняться ей ни за что, и никто не может с ней сравняться в этом серьёзно, говорит Олег и добавляет: да ты с ней когда спал, поди сам всё знаешь, не так ли, и хлопает его по плечу, но молчит отец Георгий, а Олег продолжает: повезло тебе, Жорик, ох повезло, я тебе ей богу завидую наверно даже сегодня, ты ведь уезжаешь, не так ли, пойду к ней, и сделаю с ней всё что умею, я ведь её пальцем не тронул после того, как увидал, что ты к ней не равнодушен, Олег на минуту смолчал и продолжил: а ежели хахали какие заявятся к ней, в морду дам им, и всё тут; на этом они расстались, руки не пожав, из рассеянности то ли, из принципа может, но в поезде, на полке верхней лёжа, опустевшим умом хотелось отцу Георгию урок извлечь, да не выходило ничего кроме как банальности рода такого: другие люди бездна, и так сказавши вспомнил, как они за руку шли к посадкам, и не ведал как сообщить Кате отец Георгий о своём желании, и как она руку его оттуда убирала постоянно, и как на пьедестале невинности недосягаемой находилась, и как он её вытянуть хотел из деревни этой и к родителям свезти, и стало ему ясно на миг кем был он для неё, другие люди бездна, и в душе моей бездна, и страшно коли бездны эти в соответствие приходят, тогда ничего правдивее и быть не может уже, да только правду такую высказать нельзя и вынести смолчавши нельзя, и спать надо поэтому, и уже под стук колёс засыпая, чтобы в городе проснуться и родителям на вопрос: как отдохнул и почему раньше приехал, пробурчать невразумительное: понравилось, всё хорошо, по дому соскучился, под стук колёс, в убыстрение приходящих дальнорасстоянное, как раз мимо Элеватора проезжая, Парижа того самого местного, вздохнул отец Георгий, сожалея, что не попал в Сад заливной сказочный, но мыслью успокоил себя, что в следующий раз как приедет, только там и будет, заснул с этим отец Георгий пятнадцатилетний, и мы говорили уже: не будет следующего раза, спи отец Георгий пока, спи вечным сном, аминь тебе из Сада яблоневого, и только.

в которой все время говорят о разных важных вещах, стараясь быть искренними – и кое-что еще

Теперь уже начинает проясняться насколько всё не так, и как жутко не хватает слов для происходящего, для называния его слов, да, сколько угодно, но дело в том-то и есть: слова эти, сами подвёртывающиеся, только со стороны выдают себя за такие точные и уместные, и подкупают тем ведь, что знаешь их давно уже, мол, мы знакомые твои старые, ты чего же, нам не доверяешь, и если не доверяешь, пеняй на себя, быть тебе скотиной бессловесной, бросим тебя, обидимся, и тогда поймёшь затем, да поздно будет уже, как надёжно были мы правы, и будем правы всегда, потому что мы единственные, а не первые попавшиеся, ведь вторые тебе отродясь не попадались, да и сам проверь с обратной стороны правоту нашу простую, если очень уж того хочется: первое попавшееся слово разве не есть уже потому самое главное, чёрт тебя подери, самое лучшее и верное, вон даже и психологи первым попавшимся словам доверяют больше других, вот-вот, не подставляй верных друзей, тебе же хуже после будет, останешься с носом, и даже без носа, ведь нос это тоже первое что на ум приходит, да и как ты иначе эту штуковину на физиономии своей называть будешь, как не этим вот, первым подвернувшимся, и опять же, заметь, единственным и неповторимым, носом;