Лайош Мештерхази - Великолепная рыбалка

21 августа.Я благодарен паническим слухам. Коллеги сделали все от них зависящее, чтобы испортить нам настроение. «Южная котловина — сущий ад! Каждый день проливные дожди при абсолютном безветрии, вокруг горы и джунгли. Жара, москиты, вещи покрываются плесенью, сигареты раскисают, к утру белье становится мокрым, хоть выжимай...» После таких разговоров действительность показалась нам даже приятной, а молодежь так и сияла. Четыре года назад мы работали в лагере за Полярным кругом. Легенды об адском пламени были, конечно, выдуманы жителями тропиков. Нам же Южная котловина показалась настоящим раем. Что касается меня лично, то независимо ни от чего здесь должно было мне с первого взгляда понравиться. Причудливые дубовые рощи с непроходимым кустарником между деревьями, папоротники и хвощи, напоминающие каменноугольную эру, вдоль водных потоков заросли камыша и осоки, невероятное множество болотных цветов и вдруг редкий буковый лес, царапающий вершинами небо, а все вместе создает впечатление почти гротесковое своими размерами, звуками, запахами, резко отличающимися от наших прилизанных цивилизованных лесов. Древний мир.

И наконец, но в первую очередь — озеро!

Я бы заметил его и в том случае, если б не завяз поблизости один из наших грузовиков. Много часов мы не видели над нами так широко распахнувшегося неба. Не то чтоб узкие полоски или просветы, лес расступился, открыв пространство в четыре или пять сотен гектаров. Низина, где застрял наш караван, вся заросла камышом, кустами, клубками лиан, колеса вдавливались в землю, оставляя колеи, тут же наполняющиеся водой, но это не болото, а чистая живая вода, свидетельствующая о существовании поблизости большого лесного озера.

До чего же я умно поступил, привезя с собой все нужное для рыбалки. Времени, свободного от работы, будет достаточно, а в дни ожидания и от скуки умереть можно. Какие возможности заниматься рыбалкой могут быть у горожанина, любителя природы? Вот уже двадцать семь лет я выплачиваю астрономические взносы в «клуб рыбаков» лишь для того, чтобы каждый год на отчетном собрании услышать, как профессионально объясняет наш председатель, почему в отчетном году не было рыбы или почему она не клевала. После того как я стал персоной значительной или, во всяком случае, по своей работе соприкасаюсь с важными лицами, меня пару раз приглашали поудить в так называемых протокольных водах, иначе говоря, в рыбопитомниках, где хорошо причесанные карпы в матросках, а в озерах еще более высокого разряда даже форели попадаются на удочку высокопоставленных гостей. Но я, по крайней мере, хоть несколько раз в своей жизни испытал, что значит «вываживать рыбу». Узнал я, для чего существуют дорогие пластиковые удилища, забавные катушки (которые мне дарили ко дню рождения члены моей семьи и друзья), как пользоваться блеснами разного цвета и размеров, мормышками и мухами, деревянными с пером, металлическими и пластмассовыми — в скучные зимние дни я иногда извлекаю их, протираю, навожу блеск и снова укладываю. Сколько раз размышлял я о том, что уж лучше было мне заняться коллекционированием насекомых, игрой в карты, ухаживанием за женщинами или еще чем–либо для удовлетворения дремлющей во мне с детских лет, а может быть, и не дремлющей, амбиции. Четыре года назад там, на севере, когда до смерти надоели сухие овощи и консервы, наши ребята сделали для меня прорубь, и мне удалось поймать с дюжину костистых рыбешек. Это был хороший предлог для пиршества, рыбешек поджарили на пропитанном спиртом мху и запили остатками рома, который все равно надо было допить до отъезда. Вся компания чествовала меня как виновника пиршества. Самый большой боевой подвиг моей жизни. И ведь подумать только, что мой прадедушка участвовал в африканских сафари еще в те времена, когда это могло считаться настоящим подвигом.

Но теперь и я смогу кое–что показать всему свету! Останови свою колесницу, Аполлон: вот оно передо мной — настоящее, девственное, спрятанное в джунглях озеро!

Семисоткилометровый путь от ближайшей автострады мы проделали за двадцать девять часов, три раза останавливаясь на отдых и увязнув не более восьми раз. Дорогие мои, что вам известно о «пересеченной местности»? Перед нами, конечно, продвигались солдаты сопровождения, но ведь так было и на севере. И там они были не более чем в двухстах метрах перед нами, но, бывало, связь с ними мы могли поддерживать лишь световыми сигналами или с помощью коротковолнового передатчика, так как следы их тут же заметались снегом. Бывало и так, что за двадцать часов мы продвигались вперед не более чем на двадцать один километр...