Александр Поляков - Сад памяти (Очерки)

Из этой маленькой беседки в саду открывается тревожная даль такой нужной нам памяти.

Всю ночь деревья стонали, скрипели и гнулись под ветром. Всю ночь они метались в темной тесноте ограды, и не было, казалось, сил, способных вернуть им веру в солнечную тишину. Но солнце взошло, и по «лесу богов», по садовым дорожкам побежали внуки Ятченко. Пора было кормить собаку, кататься на велосипеде, собирать цветы. Утро обещало детям большой и ясный день.

Я привык видеть Волокитина в кожаной летной куртке и поэтому не сразу узнал его. Он скинул модный плащ, и я увидел орден. В дни нашей чукотской встречи ордена еще не было.

— За Биллингс?

— Да, и за него тоже, — кивнул Владимир Иванович. — Помнишь?

Мы склонились над картой: Певек, аэропорт Апапельхино, сабельный изгиб мыса Аачим, а еще правее, за поселком Валькарай, он, мыс Биллингса — едва различимая складка на лике планеты, выползшая на белый простор океана неуклюжая детская каракуля…

За окном серебрило паутинки московское бабье лето, а где-то там, на далеком, скрываемом тысячами верст берегу, пряталась в ранних чукотских сугробах избушка охотника-промысловика Георгия Майского, бывалого, мужественного человека, первым пришедшего на помощь в ту ночь попавшим в беду людям. И я вдруг снова как наяву увидел своих друзей-пилотов в привычной для них северной экипировке, ощутил мощь зависшего над берегом вертолета, вдохнул студеную струю примчавшегося с Ледовитого океана ветра.

…Поздним вечером радист в аэропорту Апапельхино (г. Певек) принял радиограмму: «Просим выполнить срочное санзадание. Маршрут: село Биллингс, потом еще восемьдесят километров к избушке охотника. Там три человека находятся в шоковом состоянии. Сорвался вездеход. Необходима экстренная помощь хирурга».

Случилось же вот что.

Механик Виктор Соловьев, охотники Михаил Иванов и Александр Пашкуров, работники совхоза имени В. И. Ленина Шмидтовского района, выехали на вездеходе в тундру рано утром. Пока объезжали расставленные в разных местах «пасти» — особые ловушки для песцов, чинили иные из них, порушенные оголодавшими медведями, пролетел день.

Стемнело. Ветер усилился, и в дверцу кабины теперь сердито царапалась колючая поземка. Тогда и решили: заскочим к старому приятелю Майскому погреться, до избушки его рукой подать. Соловьев, прибавляя газу, гнал вездеход по ровному берегу, потом дорога пошла вверх, все круче и круче. «Кажется, уже близко», — подумал он, и тут машина, застыв на миг, резко, безудержно рухнула в пустоту…

Тем временем промысловик Георгий Майский только-только вернулся домой с доброй добычей. Накормил собак, поужинал и вышел осмотреть крышу: опять медведи были, толь надо бы сменить. «Никак гости едут? — Георгий заметил пляшущие в снежной пелене горящие фары вездехода. — Бог ты мой, куда же они? Там ведь обрыв». И точно: огоньки точно поземкой слизнуло.

Он заторопился, снова запряг усталых собак. Перевернутый вездеход нашел быстро. Рванул дверцу. Так и есть: заклинило! Тогда затрещал вспоротый ножом задубевший брезент.

Люди были без сознания, стонали. Он осторожно вынес их из вездехода, перевез в избушку. Сломал лыжи, наложил шины на переломы, затем сел за передатчик. Увы, его мощности хватило лишь для связи с вертолетной площадкой в Биллингсе. Оттуда и прилетел в Певек тревожный сигнал: помогите, скорее, скорее…

Гулял над Чукоткой ветер, сплетались на берегу тугие извивы поземки.

Николай Герасимович Перевалов, командир авиаподразделения, досматривал фильм по телевизору. Конец совсем убаюкивал: теплое море, белые корабли. И тут раздался звонок. Дежурный из авиационно-диспетчерского пункта сообщил о происшествии в тундре и замолчал, ожидая распоряжений. Перевалов решил: вылет назначить на раннее утро; задание выполнят… Да-да, задание выполнят они — гвардия здешней авиации: командир звена Владимир Волокитин, пилот-инструктор Владислав Ильченко, старший штурман подразделения Евгений Курышкин, бортмеханик Станислав Ильичев. Экипаж надежный, опытный, слаженный, выполнивший десятки труднейших заданий. Экипаж не совсем обычный, что называется, сборный: лишь в наиболее сложных ситуациях занимают эти люди места в одной машине, в обычные дни летая в разных вертолетах. И вот сегодня снова их выход…

Корабли уплыли, телеэкран погас. И вновь зазвонил телефон:

— Опять радиограмма. Просят, если можно, вылететь немедленно.