Василий Клепцов - Время и судьи без грима

У Кузнецова работа по рассмотрению дел первой инстанции складывалась пока удачно. У него не было отмененных и даже измененных приговоров. Теперь он большую часть рабочего времени проводил в служебных командировках по области. Вот и на этот раз не прошло и недели после возвращения его из очередной командировки, как снова приглашает его к себе председатель областного суда.

Многие члены суда, зная характер своего председателя, не любили ходить к нему в кабинет по вызову, так как при этом часто можно было выйти из кабинета с испорченным настроением. Когда Кузнецов зашел к Жакову в кабинет, то Алексей Силаевич встретил его довольно приветливо. Видимо, настроение у него в этот день было хорошее.

— Вот тут у нас есть одно дело, заволокиченное производством, — сказал он, обращаясь к Кузнецову, — так я хочу поручить рассмотрение его тебе. Но сразу же решил спросить, веришь ли ты в приметы.

— Нет, — сказал Кузнецов, — никогда в приметы не верил и не верю.

— Вот и хорошо, я тоже не верил в них, но вот теперь заколебался. Девяносто процентов дел, поступающих в облсуд, мы рассматриваем в течение месяца, а вот это дело под номером 13 поступило к нам третий раз после отмены двух приговоров. Может, и правда число 13 несчастливое?

На столе у председателя лежало небольшое однотомное дело, на обложке которого была жирным шрифтом написана цифра «13» и «1950 год». Не дожидаясь дальнейших указаний, Кузнецов взял со стола дело и пообещал, что внимательно его изучит и немедленно назначит к слушанию с выездом на место. Он знал, что дальнейшая беседа по делу для него невыгодна, мало ли что может сказать председатель, и если он будет ему поддакивать, то может связать себя по рукам еще до рассмотрения дела. Лучше в таких случаях не касаться существа дела. К тому же и Жаков не любил, как он говорил, антимоний, то есть разговоров неконкретных, а следовательно, и ненужных. Не опускался он в беседах с подчиненными и до выяснения таких вопросов, как жизнь идет или как отпуск провел. Он считал такие разговоры проявлением панибратства и был уверен, что они создают неслужебные отношения. Все это Кузнецов хорошо знал и поэтому во взаимоотношениях с Жаковым строго придерживался официальной линии.

Дело, которое поручил ему рассматривать Жаков, действительно было скандальное, и в разговорах на бытовом уровне члены суда и работники канцелярии называли его кто водным, а кто водяным. Такое прозванье дело получило потому, что проходившие по нему в качестве подсудимых трое несовершеннолетних ребят изнасиловали свою сверстницу в воде, точнее в озере, находившемся на окраине города, в котором все они проживали.

Это дело дважды рассматривалось областным судом, и оба раза председательствовали по делу пожилые женщины. Первый раз подростки были приговорены к лишению свободы от 15 до 20 лет, а второй раз от 10 до 15 лет. Оба приговора областного суда были отменены судебной коллегией Верховного суда РСФСР с направлением дела на стадию предварительного расследования. После этого дело несколько раз назначалось к слушанию, но по разным причинам откладывалось. Подсудимые находились под стражей более полутора лет. Судьи, как правило, не любят рассматривать такие дела по многим причинам, и одна из них — это утрата доказательств. С течением времени притупляется острота восприятия содеянного, меняют показания свидетели и потерпевшие, а некоторые просто уклоняются от явки в суд. Все это Кузнецов хорошо понимал, но не забывал он и об особой опасности содеянного. Об этом преступлении из-за его необычности говорили не только в том городке, где оно было совершено, но о нем прошел слух по другим городам и поселкам области.

Изучив дело, Кузнецов понял, почему оно, такое простое на первый взгляд, так долго расследовалось прокуратурой. Вначале и следствие, и суд много внимания уделяли вопросу о том, а возможно ли вообще совершить такое преступление в озере, где температура воды в это время года бывает 14–16 градусов, а то и ниже. Судебно-медицинские эксперты, привлеченные к участию в деле, давали на этот счет противоречивые заключения. Неоднократно меняли свои показания как потерпевшая, так и подсудимые.

Прокуратура в начале следствия, располагая материалами против обвиняемых, ничем не закрепила эти доказательства. А когда в суде обвиняемые от своих показаний отказались, то сразу же возникла масса вопросов: на каком расстоянии от берега находились потерпевшая и подсудимые во время совершения действий, вменяемых им в вину, какая глубина озера в этом месте бывает в первой половине июня и какая бывает температура воды. Поскольку на берегу озера в тот воскресный день находились люди, то встал вопрос и о том, могли ли они слышать крик потерпевшей, если бы она звала кого-то из них на помощь. Одним словом, чтобы ответить на все эти вопросы, поставленные Верховным судом РСФСР в сентябре месяце, надо было прокуратуре области ждать почти год. Но и проведенные замеры глубины озера и температуры воды в первой половине июня следующего года ясности в дело не внесли. Поэтому приговор суда был отменен вторично.