Василий Клепцов - Время и судьи без грима

Сибирский областной суд, как и большинство судов того времени, работал напряженно, в режиме девятичасового рабочего дня, как говорили судьи, с девяти и до девяти — это в лучшем случае. Но нередко им приходилось задерживаться на работе до 10 и даже до 11 вечера. Когда их жены дома спрашивали: «И что вы там по ночам делаете?» — некоторое из них, отшучиваясь, говорили: «Сижу и жду. А вдруг позвонит в суд министр юстиции, а меня на месте нет, и телефона дома тоже нет, что тогда делать? Вот поставят нам с тобой телефон дома, и приходить тогда буду вовремя». Одним словом, судьи в те времена работали с большим энтузиазмом, и на свою судьбу никто из них не жаловался. Еще не забылось военное время, когда было еще труднее. А жизнь понемногу улучшалась. Не стало карточной системы, медленно, но снижались цены на самые необходимые продукты и товары.

Кузнецов, Бортненко и Ознобинов почти половину своего рабочего времени проводили в служебных командировках. К Кузнецову прикрепили в качестве секретаря судебного заседания Машу Заринову после окончания ею 10 классов. Она тоже хотела бы поступить на учебу в юридическую школу, но для этого ей надо было иметь возраст 23 года и стаж работы не менее двух лет. Дела у Маши пошли хорошо, она оказалась очень старательной, и пока суд находился в совещательной комнате, она успевала начисто сделать протокол судебного заседания с тем, чтобы дело можно было отправлять по почте в облсуд, а не возить его с собой из одного района в другой.

Быт судей в те времена был устроен плохо. Но особые неудобства судьи испытывали в период командировок по области. Гостиницу в те времена заказать было трудно, да это и дорого. Поэтому судьи, находясь в командировках, останавливались у своих родственников, знакомых, а чаще всего прямо в суде. Зимой тепло было только в кабинете судьи, где командированные и спали. Тогда у каждого начальника, в том числе и у судьи, в кабинете обязательно стоял мягкий диван. Оставшиеся ночевать в кабинете судья и секретарь разбирали диван, спинку дивана ставили на четыре стула — и получались две мягких кровати.

Такая практика сложилась со времен войны, когда судьями были преимущественно женщины. Но постепенно состав суда менялся, появились судьи-мужчины. Не каждый судья и тем более не каждый секретарь соглашались ночевать в одном кабинете. В случае, если секретарем была молодая девушка или женщина, она шла спать к уборщице, которая, как правило, была одновременно и сторожем в суде и проживала в этом же здании, либо просилась на ночлег к кому-нибудь из работников суда. Но некоторые девушки не стеснялись и оставались на ночлег в одном кабинете с судьей Ознобиновым, считая его стариком, хотя было ему в то время чуть больше пятидесяти. Так было им удобнее в интересах дела: вечером они дорабатывали протокол судебного заседания, могли вместе сходить в столовую или даже в кино. Нравы в те времена были очень строгие, и мало кто мог подумать что-то неприличное и предосудительное об их поведении.

Первое время в командировках Маша стеснялась ночевать в одном кабинете с Кузнецовым. Она пристраивалась на ночь спать в комнате уборщицы или просилась на квартиру к кому-либо из девушек, работавших в суде. Но это ей показалось очень неудобным, и она обратилась к Кузнецову с просьбой, нельзя ли ей ночевать вместе с ним в одном кабинете, как это делали секретари с судьей Ознобиновым.

— Но Ознобинов пожилой человек, — сказал Кузнецов, — а я пока еще молодой, что о нас подумают люди? Тебя, когда об этом узнают девочки из канцелярии суда, засмеют, а со мной жена разойдется. Ни за что пропадет моя учеба в юридической школе, и тебя никто в эту школу не примет, как морально опустившуюся.

— Нет, Владимир Владимирович, — сказала Маша, — мы всех судей хорошо знаем, с другим, может быть, я сама ни за что не согласилась ночевать в одном кабинете, а на Вас я надеюсь, как сама на себя.

С тех пор Маша Заринова и Кузнецов в командировках жили как брат и сестра. Она настолько к нему привыкла, что не стеснялась, когда выключен свет, ходить по кабинету в одной сорочке, расчесывая свои длинные, до пояса волосы. Зимой в кабинете даже при выключенном свете все было видно как днем. Однажды Маша спросила у Кузнецова:

— А знает ли Ваша жена, что мы в командировках ночуем с Вами в одном кабинете?

— Знает, — ответил Кузнецов.

— Если она у Вас ревнивая, — сказала Маша, — то ей это тяжело переносить. Скажите ей, что я готова получить соответствующую справку у гинеколога, и Вы сами ей ее покажите.