Василий Нарежный - Турецкий суд

Площадь в Каире. У правой стороны главная мечеть.

При входе стоят муфтий {2} 2 Муфтий — духовное лицо, объясняющее правила религиозного закона мусульман. и великое множество имамов {3} 3 Имам (букв.: вождь) — так назывался религиозный иерарх и владетельный князь у шиитов — одной из религиозных мусульманских сект. и сантонов [1] Сантоны в турецких областях, особливо азиятских и африканских, есть род святочтимых угодников, которые, в знак своего мироотвержения, одеты в гнусные одежды, другие полунаги, а иные совсем нагие, всенародно производят бесчинства самые позорные. , поодаль толпы народа разных званий и исповеданий, что приметно по их одежде.

Имамы стоят смиренно, потупя взоры; народ волнуется, а сантоны делают наподобие беснующихся необычайные прыжки и размашки руками, показывая вид яростный.

Муфтий.От имени всего сословия освященных имамов благодарю вас, вдохновенные сантоны, за принятие стороны правой. Ваши грозные телодвижения и сверхъестественные скачки явно открывают всем определение неба, что нечестивые также проворно соскочат в пучину гееннскую, православие возвратится на землю египетскую, и сословие наше поднимет паки поникшую главу свою. Великий пророк с высоты небесной, от среды рая, покоясь на ложах всегда девственных гурий {4} 4 Гурии — согласно Корану, священной книге мусульман, вечнодевственные существа, обитающие в эдеме (раю). [2] Смотри: Систему магометанской религии, соч. кн. Кантемира. (Примечания Нарежного.) , обратит к нам милостивое око свое. Дерзайте, ибо, рабы божии! скоро настанет минута, в которую вы окажете народно святую ревность свою! Да постыдятся — паче Абуталеба, все, неверующие святости мужей, которые толико ревностны в исполнении своих обетов, что без всякого смущения всенародно производят такие дела, на какие не всякий дерзнет и наедине.

Глава сантонов. Кто мог когда-либо сомневаться в святости сантонов, посредством которой, быв еще на земле телом, духом возносятся они на небеса и провидят судьбы человеков. О святые сантоны! о любезные друзья и братья! в знак нашего восторга пропляшем теперь пляску кровавую!

Все сантоны.Пляску кровавую, пляску смертную!

(Они становятся в кружок, вынимают ножи и начинают неистовую пляску, нанося один другому и самим себе легкие раны, воют дикими голосами под звук бубнов.)

Грек (тихо к Марониту) .Чему бы так обрадовались эти сумасшедшие?

Маронит.Не знаю, а думаю, что не перед добром. Спросить было у того турки; подойдем к нему, он должен знать. — «Почтенный мусульманин! открой, пожалуй, что значат эти священные скачки сантонов?»

Турка (важно, не глядя на них,) .Не больше, как что один из здешних знатных особ пошлет скоро в дар великому султану неверную свою голову.

Грек (струся) .Вот тебе и на! (Отходит.) Я один из важнейших здесь купцов, однако большого греха за собою не знаю. (Тихо к Марониту.) Правда, есть у меня заповедный товарец, посредством которого довольное число турецких, персидских, греческих, армянских и даже эфиопских красавиц поновил я так — понимаешь? — но за это, думаю, не только они, но ни отцы их, ни матери не станут жаловаться.

Маронит (весьма тихо) .И я не без греха, но его никто не знает, а это, по-моему, то же, что ничего. — Несколько времени назад проклятый кадий {5} 5 Кадий (казий) — судья, разбирающий дела по мусульманскому религиозному закону. нашего города [3] Город Каир разделяется на три города, подобно как Москва на пять, Киев на два и проч. (Примеч. Нарежного.) вымучил у меня сто червонцев за то, что показалось ему, будто я очень умильно смотрел на молодую турчанку, шедшую из бани. Как он недалекий мой сосед, то я знал, что он каждую ночь тайно посещает прекрасную жидовку, благодаря ее за ласковые приемы различными потворствами, различным бездельствам отца ее и всего семейства, и на сем сведении основал план моего мщения. В одну ночь с удалым приятелем засел я в тесном переулке, и, когда показался кадий, мы на него напали, ограбили по-африкански, то есть кругом, и, прибыв в безопасное место, нашли, что добыча наша состоит из 200 червонных, кроме хорошего кинжала и порядочного перстня. Однако я не беспокоюсь, ибо, если бы на меня взято было подозрение, то и костей моих до сих пор собрать бы нельзя было.