Василий Клепцов - Время и судьи без грима

Когда Алексей Силаевич начинал предъявлять претензии по работе к старейшим по возрасту судьям, к «нашим бабонькам», как их называло за глаза молодое послевоенное поколение судей, то в свое оправдание они часто говорили: «Алексей Силаевич, так ведь мы стараемся, разве Вы забыли, что мы здесь всю войну на столах спали…» А член суда Пущин, если присутствовал на этом совещании, как бы про себя полушепотом замечал: «Так ведь это намного лучше, чем на снегу». Кое-кто из судей при этих словах Пущина хмыкал либо прикрывал улыбку ладонью. «Спать на столах» означало, что судьи в период войны, не считаясь со временем, работали до поздней ночи, а иногда оставались и ночевать в суде.

Алексей Силаевич был человеком недостаточно воспитанным, порой допускал грубости и считал, что, действуя жестко, требовательно, он тем самым поддерживает трудовую дисциплину в коллективе на должном уровне. Доказать ему обратное никто не пытался, да если бы кто-то из сотрудников и решился это сделать, то можно заранее сказать, что его попытка была бы обречена на неудачу.

Члены суда старались лишний раз не заходить в кабинет к председателю, полагая, что можно нарваться на неприятность. Возникающие вопросы они предпочитали решать с заместителями председателя. А если уж очень надо было лично с чем-то обратиться к Жакову, то члены суда обычно интересовались у секретаря: «Как сегодня настроение у Алексея Силаевича?» — «О, сегодня уже была пыль коромыслом», — иногда говорила секретарь. Из этого следовало, что в этот день лучше никаких вопросов с нашим председателем не решать.

Но чем больше пополнялся областной суд молодыми специалистами, тем труднее приходилось Жакову сохранять свой стиль работы. Набираясь опыта, молодежь, окончившая высшие и средние юридические учебные заведения, начинала заявлять о себе и своих правах. Они осмеливались, в отличие от старейших судей, критиковать отдельные недостатки в работе, вносили свои предложения по улучшению деятельности судебных органов области. Открыто отмахиваться от этого было уже невозможно. Алексей Силаевич нехотя кое с чем соглашался, а за глаза тех, кто осмеливался критиковать существующие в суде порядки, называл демагогами или поганой зеленью. Естественно, до тех, кому были адресованы эти слова, они доходили, и в суде постепенно зрел конфликт.

Бывая в командировках как секретарь суда с разными судьями, Кузнецов присматривался к стилю и методам их работы, делал для себя выводы. А судьи были очень разные. Судья Ознобинов судебный процесс вел медленно, постоянно возвращался к тому, что считал самым главным в деле, не останавливал свидетелей даже тогда, когда они, увлеченные допросом, говорили о том, что никакого отношения к делу не имело. Поэтому иногда получалось так, что по времени было пора идти на вокзал, чтобы ехать в другой район, где на следующий день предстояло рассматривать другое дело, а у него еще не начинались даже прения сторон. Приходилось в этих случаях Ознобинову просить прокурора города достать где-то автотранспорт, чтобы перевезти суд в другой районный центр. Был у Ознобинова и другой недостаток. Он не имел привычки отказываться во время ужина от стакана водки, предложенной ему за столом даже адвокатом, участвующим в деле. Но это никак не влияло на судьбу подсудимого, которого защищал этот адвокат. Вообще Ознобинов старался выяснить по делу малейшие детали, которые могли бы повлиять на выводы суда. Меру наказания осужденным он определял такую, что вроде бы и адвокату жаловаться не имеет смысла, и у прокурора нет оснований для принесения протеста на мягкость приговора.

По делам, рассмотренным под председательством Ознобинова, нередко можно было встретить меру наказания в виде лишения свободы на два года и шесть месяцев при минимальной санкции закона в три года. Когда адвокаты узнавали, что дело их подзащитного будет рассматривать Ознобинов, то они говорили им: «Ну, тебе, парень, повезло. Этот судья больше, чем полагается, тебе не даст». К некоторым неназойливым и ненавязчивым адвокатам Ознобинов относился как бы с участием. Он их спрашивал: «Вы выступали по делу в порядке статьи 55 (то есть бесплатно)?» Если ответ адвоката был утвердительным, он ему предлагал написать заявление о взыскании с осужденного гонорара, выносил соответствующее определение и тут же предлагал секретарю выписать исполнительный лист, который отдавал адвокату на руки. Теперь, мол, сам ищи, где будет отбывать осужденный наказание, и направляй туда свой исполнительный лист.