Александр Кулагин - Призрак Проклятой Башни

В этот момент я узнал его. Это Гэлл, старший сын мельника Брэма с реки. Высокий не по возрасту, светловолосый, худощавый, лопоухий, коротко стриженый подросток. В этой компании явно исполняет роль лидера. Это видно по той показной самоуверенности и самодовольству, которые сквозят во всех его словах и движениях. Для таких людей страшнее всего - потерять авторитет в глазах товарищей. Вот он и держится так высокомерно и презрительно, будто сам ничего на свете не боится. Тёмное, таинственное, загромождённое всяческой рухлядью помещение он разглядывает с таким видом, будто тысячу раз бывал в подобных местах и его попросту уже ничем нельзя пронять. Но я-то вижу, как опасливо он поглядывает по углам. Довольно неприятный парень. Как много таких я успел повидать на своём веку...

- Ну и чего стоим? Пошли что ль! - скомандовал "храбрый вожак". Подняв правую руку, он откусил заусенец на большом пальце, демонстративно сплюнул и первым бесстрашно шагнул внутрь заброшенного здания.

Остальные дети вошли следом за ним, осторожно ступая между разбросанными по полу обломками и таращась на громадных пауков, замерших на своих охотничьих позициях под потолочными балками.

- Вот здорово! Всегда хотел поглядеть на проклятую башню изнутри! - с восторгом воскликнул мальчик, вошедший следом за Гэллом.

А это - средний сын Брэма по имени Тед. Толстый, словно мешок с мукой, и куда ниже брата. Явно в отца пошёл. В глазах восторг и предвкушение приключения. Этот действительно не боится, а не изображает бесстрашие. Готов биться об заклад: именно он предложил друзьям отправиться сюда. А Гэлл поддержал брата для того лишь, чтобы не возникло подозрения, будто сам он чего-то опасается. Поменьше бы таких бесстрашных организаторов и, глядишь, меня не так часто тревожили бы. Но, к сожалению, всевозможных Тедов я тоже успел насмотреться предостаточно.

Но моё внимание привлёк самый младший из мальчиков - тот, что в самом начале высказал предложение отправиться в какое-нибудь другое место. В башню он зашёл последним, лишь после того, как в неё проникли все прочие его спутники. Те же пепельно-русые волосы, что у Теда, но глаза не карие, а светло-серые, как у Гэлла, и такое же худощавое телосложение. Бледный и щуплый, ростом на голову ниже самого низкорослого из своих товарищей. Держу пари: это Эрн, младший сын мельника. Я слышал о нём раньше, но своими глазами вижу впервые. В отличие от Теда Эрн испытывает страх. И в отличие от Гэлла не стесняется этого показывать. Отлично! Вот он-то мне и нужен.

В то время как дети, разойдясь по нижнему этажу башни, осматривали отдельные его помещения, я следил за ними, зависнув с выжидательно сложенными на груди руками под закопчённым, увешанным пыльной паутиной потолком.

В своё время я распорядился устроить на первом этаже склады с продовольствием и другими припасами, а также оружейную комнату и мастерскую. И до сих пор здесь хранилось ещё много вещей, оставшихся с тех давних дней и по тем или иным причинам не соблазнивших мародёров. Сломанные, посеревшие от времени ящики, пустые или наполненные какой-то трухлявой ветошью, стояли неровными рядами вдоль стен. Ветхие рассохшиеся бочонки, некогда содержавшие вино, масло и прочие продукты, громоздились кучами в тёмных углах. Обломки прялок и ткацких станков, банки с ржавыми гвоздями и скобами, мотки старой пеньки, обращавшейся в прах от первого же прикосновения, лежали на полках в маленьких кладовых или валялись на пыльном полу в главном зале.

Окон на первом этаже не было и в здании стоял вечный полумрак. Свет проникал лишь в открытые настежь двери да ещё через большое неровное отверстие, зиявшее в верхней части одной из стен, где кирпичная кладка треснула и обвалилась в ходе произошедшего около сорока лет назад землетрясения. Внизу под проломом красовалась образованная дождевой и талой водой вечнозелёная заплесневелая лужа.

Поначалу дети передвигались довольно робко, опасливо озираясь и стараясь ничего не задеть. Постепенно, однако, они осмелели и стали действовать куда более решительно. Заглядывая в кладовые, они бесцеремонно ворошили кипы вещей, поднимали и вновь отбрасывали треснувшие горшки, куски мебели и связки строительных материалов, периодически окликая друг друга и демонстрируя товарищам различные интересные с их точки зрения находки. Возможно, каждый из них втайне мечтал найти среди всего этого хлама что-то действительно ценное.

Я усмехнулся про себя: "Ну, ну! Ищите, ищите! Только вряд ли вы что-нибудь отыщите".