Александр Кулагин - Призрак Проклятой Башни

- Тять! А Старый Олли, он взаправду там живёт, в башне? - серьёзно обратился к рыжеусому мальчик, оторвавшись на секунду от своей игрушки.

- Не, сынок! - столь же серьёзно ответил тот, вновь прикладываясь к меху. - Сам рассуди: как бы он там жить мог, коли он мёртвый давно? Так что он там не живёт. Он там мертвеет!

С этими словами шутник вновь залился громким смехом и на сей раз его товарищ присоединился к нему.

"С ума сойти, до чего ж смешно! - угрюмо проворчал я. - И сколько раз вам повторять?! Я вам не какое-нибудь там безродное приведение! Я - граф Оллистер де Сорбери и де Кэмпшир Третий... и последний..."

Внезапно меня одолела тоска. Я вдруг впервые в жизни и в смерти задумался над тем, что у меня самого никогда не было детей. Мне вспомнился младший сын мельника по имени Эрн. Он вполне мог бы быть моим сыном... или внуком... Не знаю уж чем, но он напоминал мне меня самого в том же возрасте. Хотя, надо признать, я в его годы был озабочен куда более серьёзными вещами.

А ведь как-то я даже чуть было не женился на одной вдове, жившей по соседству. Однако, поразмыслив, я тогда решил, что мне и на собственное-то содержание приходится отводить непростительно много средств. А если придётся к тому же содержать ещё и супругу, то это образует в моих финансах совершенно неприемлемую прореху. Так что в конце концов я отказался от мыслей о женитьбе. Но как бы сложилась моя судьба, если бы я тогда принял иное решение?

Предаваясь унылым размышлениям и воспоминаниям, я начал неспешно прогуливаться, то есть вновь и вновь облетать башню по окружности, как делал до этого уже миллионы раз. Совершив таким образом около сотни кругов, я остановился и принялся наблюдать за паучком, плетущим свою паутину под козырьком крыши. Возможно кому-то покажется, что это не самое интересное времяпровождение? Уверяю вас, если бы вы подобно мне провели сто лет в одиночестве в старой заброшенной башне, вы в итоге нашли бы подобное занятие крайне увлекательным!

Не знаю сколько времени я был занят процессом созерцания, но в какой-то момент я вдруг краем глаза уловил некое движение в той стороне, где начинался ельник. Глянув туда, я неожиданно для себя увидел... своего недавнего гостя - монаха Йорика, целенаправленно шагающего в мою сторону. Меня особенно удивил тот факт, что монах двигался не по дороге. Вместо этого он вышел прямо из густого подлеска чуть в стороне от неё. Зачем ему понадобилось идти через лес? Может, он хотел запутать след, чтобы никто не смог проследить, куда он направляется? Но для чего ему вообще могла понадобиться такая конспирация?

Действия монаха показались мне весьма подозрительными и я принялся с затаённым любопытством наблюдать за ним. Вид у святого паломника в эту минуту был торжественный. Он едва заметно улыбался, как человек предвкушающий нечто крайне приятное. Я заметил, что в правой руке он по-прежнему сжимает свою Библию. Сперва мне показалось, что Йорик направляется прямиком к башне, однако тот, даже не взглянув в её сторону, прошёл мимо и двинулся к старому заросшему пепелищу, оставшемуся на месте, которое некогда занимал мой дом. После этого он начал расхаживать взад и вперёд между зарослями крушины и останками старой каменной кладки, выглядывающей здесь и там из жухлой осенней травы. Я наблюдал за своим давешним постояльцем со всё возрастающим удивлением. Создавалось впечатление, будто монах что-то искал. Какой-то предмет? Или место? Периодически он замедлял шаг и внимательно принюхивался, становясь при этом похожим на маленького хищного зверька. Что за странная привычка? Можно подумать, он и в самом деле надеется найти искомое по запаху.

Спустя какое-то время монах вдруг остановился, издав еле слышное удовлетворённое восклицание. Приглядевшись, я понял, что он стоит на том самом месте, где некогда располагалась моя домашняя часовня. В тот день, когда случился пожар, часовня сгорела, как и всё прочее. При этом внутри неё погиб престарелый домашний священник. Но как Йорик узнал, где именно она находилась? Меня даже посетила довольно нелепая мысль, что люди столь высокого духовного уровня, возможно, обладают способностью определять святые места по одному внешнему виду... или даже по нюху. Однако вслед за первой мыслью тут же явилась другая: а может ли вообще подобное место считаться святым после того, что там произошло?

Остановившись, монах раскрыл свою Библию и начал вполголоса читать. Затем, не прерывая чтения, наклонился и, подобрав с земли длинную корявую ветку, принялся что-то чертить ею на сырой после дождя земле в точности там, где раньше располагался алтарь.