Александр Кулагин - Огненный Эльф

- Одного я не могу взять в толк. Тебе-то самому зачем всё это нужно? - продолжал он. - Неужели тебя настолько заботит жизнь и судьба этого смертного? Или причина в чём-то другом?

- Я заключил пари, что смогу спасти Элвина и проучить Фламболла, чтобы он не смел утверждать, будто подчинил себе огонь! - выпалил я, надеясь, что эта причина покажется присутствующим достаточно уважительной.

- То, что люди говорят и думают, нас не касается! - отрезал Семицветный. - А с кем интересно знать ты заключил это пари?

- Сам с собой! - ответил я, пожав плечами.

- Хм... Причина, конечно, достойная... И что же ты хочешь от меня, Блик? Может, ты желаешь, чтобы я выдал тебе шаровую колесницу из личного парка?

Семицветный усмехнулся, ясно демонстрируя, что его щедрое предложение следует воспринимать не более как шутку. Все семеро членов Семеричного Совета вторя ему тоже подобострастно заухмылялись, одаривая меня насмешливыми взглядами. Даже оранжевый, в накидке того же цвета, что и у меня, присоединился к остальным. Тоже мне большая птица! Да его и в Совет-то взяли только для соблюдения традиции, так сказать для ровного счёта, и он туда же!

- Светлейший, не пойми меня превратно! Мне прекрасно известно, что колесницы нужны для других, более... важных целей. Поэтому я всего-навсего прошу даровать мне на время язык живого пламени из твоей сиятельной сокровищницы. Тот самый, что даёт его обладателю умение напрямую общаться с людьми. У того мальчика, Элвина, есть друг по имени Итан. Если бы я мог заговорить с ним и рассказать свою историю, то нам вдвоём, возможно, удалось бы...

- Ну хватит! - резко оборвал меня Семицветный. - Тому, кто чересчур близко к сердцу принимает заботы увальней из Внешнего Холода, следовало бы понять, что мы не имеем права просто так вмешиваться в дела людей! Люди не должны ничего о нас знать! Кроме, разумеется, тех из них, что специально были избраны единым решением Совета. Если мы не будем проявлять необходимую твёрдость в этом вопросе, дело кончится тем, что их учёные начнут ловить нас в свои колбы и ставить на нас всякие дурацкие опыты! Ты этого хочешь? Я тебя спрашиваю! Этого?!

Внешним Холодом у нас именуется реальность за пределами Огненного Лабиринта, то есть та, где обитают люди. Для многих из нас, хотя и далеко не для всех, она служит живым воплощением опасности и вообще всяческого зла. Ещё бы, ведь это место, где любой недостаточно осмотрительный эльф может легко распроститься с жизнью, попросту попав под дождь. Однако мне всегда казалось, что наш Семицветный испытывает к миру смертных какую-то особенную, ничем не оправданную неприязнь. Может, он и вправду сам когда-то в юности угодил в колбу какого-нибудь учёного-экспериментатора?

- По твоей вине один посторонний смертный теперь осведомлён о нашем существовании. Вот, что я называю непростительной беспечностью! - продолжал Семицветный, всё более распаляясь.

- Это вы про Элвина? - я делано рассмеялся, прекрасно сознавая в то же время, до какой степени фальшиво звучит мой собственный смех. - Но ведь он всего лишь ребёнок! И к тому же умственно отсталый. Что с того, что он теперь знает о нас? Даже если он кому и расскажет, ему всё равно никто не поверит. Все будут считать, что это всего-навсего очередной бзик тронутого недоумка.

- Вот от дураков и недоумков-то как раз больше всего неприятностей! Именно от таких недоумков, как твой друг... и ты сам, - при этих словах пламя Семицветного презрительно передёрнулось, а сам он смерил меня крайне неприязненным взором. - Заурядный оранжевый плащ, возомнивший о себе невесть что! Тоже мне защитник угнетённых и слабоумных! - повелитель эльфов язвительно усмехнулся. - Вот мой окончательный вердикт: я запрещаю тебе что-либо предпринимать! Знаешь, на краю Северного Королевства есть одна уединённая рыбацкая деревня: не более десятка домов, хлипких развалин, и на всю деревню один единственный настоящий очаг, а поблизости на многие дни пути ни одного города... Так вот, если ты ещё хоть раз позволишь себе вмешаться в дела людей, я велю немедленно отправить тебя туда без права на возвращение! А теперь иди! Я более не желаю лицезреть твою физиономию!

После такого мне ничего не оставалось, кроме как изъявить своё нижайшее почтение и откланяться. Что я и сделал, старательно показывая при этом, будто я окончательно отказался от своей затеи. Я даже притушил своё пламя, изобразив несчастный вид и понурую покорность. Мне оставалось лишь надеяться, что даже Семицветный не сумеет прочесть, что на самом деле у меня на уме. Хм... Кажется, сработало?