Владимир Караев - Частный доктор

Серебром блеснул значок на нагрудном кармане пиджака — длинное весло с широкой лопастью.

Церера — услужливо подсказала память, хотя лучше бы она этого не делала, — в мифологии Древнего Рима правительница Подземного мира.

Харон распахнул дверцу Леша с небрежным видом (хотя сердце ойкнуло, да еще как!) выбрался из машины на ночной, довольно свежий воздух. Огляделся.

Машина стояла на обычной городской улице, точнее, в увеселительном переулке, каких в каждом столичном или просто большом городе любой развитой страны предостаточно. Схожи они между собой, словно клонированные близнецы: мощный басовый «бумс-бумс!» из-за замазанных черной краской витрин неясного назначения, горланящие разношерстные толпы молодежи и разновозрастных туристов, застывшие статуями «Оскаров» охранники у лакированных, с непременным золотом позументов дверей частных клубов.

Этот переулок отличался от собратьев. Шум, гам и разноцветье реклам бурлили рядом. Смех и разнообразный визг доносились отовсюду, но данный отдельно взятый переулочек обтекали стороной.

Народ шел бесконечным потоком по главной улице. Возможно, кто-то и заглядывал в эту странную черную дыру в злачном пространстве, но по каким-то причинам бесшабашный людской ток несся мимо, не оставляя за собой даже любопытствующих завихрений.

Асфальт под ногами был совершенно обычным. Он не тек потоками раскаленной магмы, не дышал серой, не разбегался под ногами багровыми трещинами. Шершавое, щербатое, побитое долгими годами службы дорожное покрытие.

Машина остановилась у короткой красной ковровой дорожки. Ее ограничивали с обеих сторон золотые столбики, соединенные провисающими черными с золотом траурными лентами. Дорожка упиралась в массивную наклонную дверь в тротуаре, указывающую на находящийся за ней вход в подвал. Черную поверхность двери перечеркивали серебром скрещенные весла, на которых играли красные блики мигающего неоном названия «Mundus Cereris». Охранников перед дверью не было.

Еще бы. Леша замер, боясь шелохнуться и стараясь не дышать: кому нужна охрана, когда есть такой пес… Мамочка! Это же Цербер!

Тибетский мастиф на его фоне смотрелся бы недоношенным щенком. Сидя по левую сторону двери, пес возвышался над землей метра на три. Черная шерсть стекала с холки сверкающими волнами, переливалась на скалистой груди, переходящей в столпы огромных передних лап, обвитых в несколько витков длинным хвостом. Хвост непрестанно шевелился, густая шерсть скрывала нечто в нем затаившееся. Глаза пса были прикрыты, из-за неплотно смеженных век вырывалось голубое свечение, словно за ними билась в постоянной готовности вольтова дуга.

Харон потянулся, разминая затекшую после езды спину, и подошел к псу. Протянул руку вверх, едва дотягиваясь до середины груди, и ласково пробежал пальцами по холеной шерсти. Пес раскрыл пасть в подобии улыбки, показались длинные сабли клыков в красных отсветах пламени. Харон произнес короткую фразу из одних шипящих звуков с раскатистым «р-р» в конце.

Пес исчез. Мгновенно, без промежуточных стадий. Вот он был, а вот его нет. Леша облегченно перевел дыхание.

Не Чеширский кот — улыбка не осталась медленно таять в воздухе, — мелькнула глумливая мысль, не подобающая моменту.

— Мы в Риме? — осведомился Леша, зябко передернув плечами, переводя взгляд поочередно с Ха-рона на Гермеса, удобно облокотившегося на раскрытую дверцую

Гермес удивленно вздернул брови, переглянулся с Хароном, оба снисходительно посмотрели на Лешу.

— Э-э, доктор, — начал Харон, — вход в Подземный мир, в Аид, Царство Цереры, называйте как вам удобно, конечно, был в свое время в Риме…

— Но вовсе не потому, что это был Рим, а потому что это был Рим, — перебил его Гермес. — Вовсе не город, а имя нарицательное, олицетворение жажды страстей, власти, денег. Средоточие потоков темных и светлых, но более всего — черных энергий, кружащих в себе мечты большей части человечества. Все это было в сердце великой империи. В свое время. Конечно, и вход в Подземное царство располагался там же. Логично, удобно со всех точек зрения.

— Особенно логистика, — поддержал его Харон. — Быстро, коротко, эффективно. Опять же, вероятность ошибок меньше.

— Именно, — согласился с ним Гермес. — Но империи возникают и умирают, чтобы родиться вновь, и кочует вместе с ними вход в «Мундус Церерис», появляясь в месте наивысшего накала страстей и пороков человеческих… вот таким вот образом, Алексей. Возвращаясь к вашему вопросу — нет, вы не в Риме в Италии. Вы в Новом Риме.