Владимир Караев - Частный доктор

Ну, вроде всё, с божьей помощью! Будет красный — отлично! Исполняем и с ходу уходим влево. Зеленый — равняемся с машиной, исполняем на ходу, что хуже, но терпимо, и на следующем перекрестке уходим влево.

Чем ближе подходил Гвоздь в своих приготовлениях к Лешиной реальности, тем больше становился тот раздраженным, агрессивным, тревожным. По любому поводу срывался на сотрудниках. Атмосфера в фирме «Исцеление» накалилась. Мимо кабинета генерального старались проскочить тихой мышкой, и даже Инесса не заходила к Романову без особой необходимости.

В операционной и того хуже, здесь раздражительность просто опасна. Еще опаснее вызванная ею рассеянность, невозможность концентрации на четких, последовательных действиях. Анестезиолог все время работает на пределе концентрации. Ее отсутствие приведет к неспособности вычленить сбой в стандартном течении операции, анестезии, мгновенно проанализировать причины, просчитать последствия, принять правильное решение.

Понять, в чем причины его настроения, Леша не мог, и это угнетало его больше всего. Он чувствовал себя одиноким, затравленным зверем: загнан, выхода нет, и охотники это знают. Сейчас выпьют по последней, выкурят сигаретку, проверят заряд в ружьях и займут не спеша позиции.

В конце концов, Леша сломался:

— Мне необходимо пару дней побыть дома, — сказал он боссу Время летнее, отпуска, работать некому Все это босс собирался немедленно Леше высказать, все это Леша знал сам и без него. Но тот посмотрел на Романова, пожевал губами, вздохнул и согласился:

— Пару дней. Не больше. Ты же знаешь.

— Все знаю, — твердо ответил Леша. — За пару дней приведу себя в порядок. Разберусь с собой.

Инессу поставил в известность — в фирме не появится, звонками не беспокоить. Занят.

— Да, Алексей. Вам отдохнуть совершенно необходимо!

Поэтому и кружит Романов второй день по дому, не выходя на улицу, отключив телефон. Вспоминает, анализирует, сопоставляет. Ищет причины тоски. Вновь вспоминает. «Зачем?» — сказала бы Сандра. Но давай ты будешь честным сам с собой, господин Романов! На самом деле ты хорошо знаешь, где спрятано это «зачем». И кроется оно в последнем разговоре с Сандрой. В ее рассказе. В ее воспоминаниях. И нечего делать — надо глубоко вздохнуть и пройти вновь эту беседу, которую ты так хотел вытравить из памяти и которую помнишь в малейших деталях, до последнего слова и интонации…

Лазари вошел в гостиную. Он никогда не появлялся внезапно, не возникал из воздуха, но всегда обыденно входил в дверь или поворачивал из-за угла ближнего дома, если дело было на улице.

Он посмотрел в бешеные глаза Романова, сделал шаг назад и растворился в сумраке прихожей.

Сандра превратилась в живую статую. Кожа ее похолодела, напряглись и застыли в ожидании команды «Бей или беги!» мышцы. Сердце быстрыми и резкими толчками било в грудь, зрачки расширились, залив взгляд темнотой.

Леша замер, завяз в сумбуре и глупости невысказанных слов, не зная, что сказать. Что-то произошло с ее лицом, оно стало незнакомым, он не мог понять, почему, и вдруг со страхом понял: прическа — волосы распушились и приподнялись.

Прошло, наверное, не больше минуты, и зрачки сузились, стали обычными, пульс замедлился. Сандра глубоко вздохнула, мягко, но настойчиво уперлась ладонями в Лешину грудь, выскользнула из объятий, быстро подхватила с пола его халат и, закутавшись в него наглухо, забралась в кресло напротив. Всё в полном молчании.

— Что случилось? — спросил Леша и мысленно поморщился от фальши, с которой прозвучал вопрос.

Короткий взгляд исподлобья. Чиркнула спичка. Медленная, глубокая затяжка.

— Ты понимаешь, что я понимаю, что ты понимаешь, — выдохнула Сандра, и сигаретный дым окутывал ее лицо при каждом слове. Пауза.

— Два шрама под грудью… конечно же, ты был прав. — Она усмехнулась. — Такие шрамы остаются только после пуль. Если выживешь. Как я. А двое из моей группы — не выжили. Два моих близких друга. — Она затушила сигарету и потянулась за новой. — Как в классическом полицейском сериале. С обоими я служила с первых дней. С обоими прошла… — запнулась и выразилась обтекаемо: —…все круги ада. А дальше — не как в сериалах, во всяком случае не в американских. — И, смотря Леше прямо в глаза, спокойно уточнила: — С обоими я спала. Одновременно.

Леша дернул кадыком и спросил глупо и сипло:

— В каком смысле?

— В прямом, — кивнула Сандра, — одновременно. Они умерли, Леша. Погибли. А вместе с ними умерла и эта часть меня. Той Сандры уже нет. И никогда больше не будет, понимаешь? Ревновать некого и не к кому.