Владимир Караев - Частный доктор

Два дня кряду Романов и Сережкина жена тщетно хватали Лазари за руки, падали на колени и трясли его за грудки в попытке отговорить «человека-лягушку» от практических испытаний в морской стихии, благо пробное погружение в ванне прошло успешно и этого-де вполне достаточно для удовлетворения творческого тщеславия. На третий день Леша осознал тщетность дальнейших попыток и сдался, поставив три безоговорочных условия капитуляции:

Первое — они идут вместе.

Второе — Романов страхует ныряльщика накрепко привязанной к его поясу веревкой, концом, по морской терминологии.

Третье — глубина погружения не более трех метров.

Условия были приняты.

Вечернее море было безмятежно, и ничто, как пишут в женских романах, не предвещало беды. Леша зашел в море по пояс, вытравил метров пятнадцать веревки. Друзья сурово посмотрели друг другу в глаза, и Лазари мужественно направился в объятия седого океана, покачиваясь под тяжестью агрегата. Вот вода стала ему по грудь, он повернулся, помахал рукой Лешке. Тот стиснул зубы, покрепче зарываясь ногами в донный песок.

Лазари опустил забрало маски и стремительно исчез под водой, увлекаемый бездушным механизмом.

Леша затаил дыхание. Пару минут ничего не происходило. Затем вода в омуте запенилась, забурлила — вспомнилась опешившему Романову фраза из какой-то сказки. На поверхности взбух огромный водный пузырь, прорвав который, на волю, словно ракета, выпущенная из лихой субмарины, вырвался невероятных размеров черный шар. За ним из воды показалась бледная задница в красных плавках и ноги в ластах, молотящие воздух не хуже лопастей лодочного винта. Шар с оглушительным треском лопнул, с издевкой, от души, оттянув Лазари по жопе куском толстой латексной резины. Лешке показалось, что сквозь толщу воды до него донесся яростный вопль «Бляяяя!!!». Всхлипнув от накатившего смеха, повалившись в воду и захлебываясь морем и хохотом, он изо всех сил потянул веревку.

Повторных погружений не было, несмотря на увещевания друзей и заверения предприимчивого Романова в том, что продажа билетов на выступления обеспечит Сережке безбедное будущее. «Ну не Кусто мы, старик, понимаешь?»

— Рядом с аквалангом капитана Немо валяется том инструкций по планеризму — неугомонный Лазари полетал и на них, вкрадчиво совращая Леху примкнуть к нему Романов удачно сослался на плохой вестибулярный аппарат и избежал полетов.

— Тут же ворохом накиданы интернет-распечатки мотоциклов, придавленные балластным мешком с воздушного шара — на нем Сережка тоже побывал в небе.

— Рядом пристроилась толстенная лоция. Сережка вознамерился управлять судами, пройдя шкиперский курс.

— Особняком стоял огромный черный пластиковый чемодан. Тяжелый, как гранитный монолит. В нем разместился удивительно ладно собранный Сережкой и работающий, как швейцарские часы «Bregget Marine», портативный наркозный аппарат (составные части были позаимствованы Романовым и Лазари в разных клиниках, дело прошлое, Бог простит!) с монитором ЭКГ и оксиметром. Машина, совершенно необходимая в деле будущей частной практики. «Старик, общая анестезия в израильской стоматологии вот-вот расцветет пышным цветом, и полностью автономный анестезиолог будет просто нарасхват».

Как Сережкиной жене удавалось поддерживать функционирование систем жизнеобеспечения в этом вечно кипучем бедламе, оставалось для других жен загадкой. Их мужья не задавались этим вопросом вовсе.

Сейчас весь этот хлам был сдвинут в стороны, освободив место для стола, где стояла лампой Аладдина бутылка вышеупомянутого виски, в янтаре которого плескались их желания и устремления, еще не родившиеся тостами.

В качестве прелюдии к основному блюду были использованы две бутылки модной тогда водки «Бриллиант», чьи обезглавленные и обескровленные тела покоились под столом. Водка шла под «курятинку» — московское скоропомощное выражение, означающее банальное курево, — и ненавязчивый закусон из одного огурца, двух помидоров и трех ломтиков сыра. Соотношение закуски и алкоголя ниже оптимального привело к тому, что лица участников застолья стали красными, мимика — экспансивной, а речь — спутанной.

Прелюдия закончилась. Сокровенная бутылка открыта. Сережка принес из кухни, чуть покачиваясь на поворотах, специально купленные им бокалы для виски.

Все встали. Лазари поднял бутылку и аккуратно наполнил стаканы до краев. Упала тишина. Напиток подрагивал, играл желтыми искорками. Непонятное напряжение наполнило воздух сладкой тоской — это судьба незримо вошла в комнату и незаметно стала рядом, готовясь исполнить их повеление.