Владимир Караев - Частный доктор

В этот момент в зал и вошел Лазари. Поискал взглядом, кивнул Лешке — будто и не ожидал его повстречать! — и подсел к столику. Скрип черной толстой кожи мотоциклетной куртки, запах бензина.

— Привет, Серый!

— Привет, дружище!

— Нам удается видеться чаще? — спросил Лешка.

Сережа пожал плечами:

— Не знаю. Не я решаю. В этом плане я ничего не могу видеть. Ладно, давай к делу. Поплаков придет с предварительным договором. У него нет желания искать нового партнера, поэтому подними свой процент с двадцати пяти до тридцати пяти. Начинай с пятидесяти. Покажи ему мышцы. Но тридцать пять — это последнее слово. Замнет разговор и найдет вместо тебя еще кого. Свято место, сам знаешь.

— Понял.

— Схема, которую он тебе даст, выглядит нереальной. Но с его возможностями она легко осуществима. И будет осуществлена. Как только подписанный договор уйдет в Москву, ты почувствуешь, как завертятся колесики. — Посмотрел Леше в глаза — как всегда, по коже пробежал холодок — и повторил: — Почувствуешь.

Леша выдавил улыбку:

— Скажи, про Сандру что знаешь?

Лазари помрачнел:

— Ничего. Ничего не знаю и не вижу. Все закрыто. Странно, впервые так. — Пожал плечами. Растерянно? Нет, наверняка показалось. — Ничего не могу сказать.

— С остальными как?

— Без изменений.

— Включая Инессу?

Сережа сверкнул глазами:

— Что — Инесса?! Инесса преданна тебе и ждет не дождется выйти за тебя.

Леша вздохнул:

— Б-ррр! Даже не думай! — передернул плечами. — Ты что — и это видишь?!

— Нет, не вижу, — хмуро ответил Лазари.

— Ну, слава богу! — облегченно вздохнул Романов. — Оставь ты эту тему с Инессой.

— Как скажешь, — неожиданно легко согласился тот. — Я тебя предупредил.

— Угу. Спасибо! — махнул рукой Леша. — Лучше про Сандру посмотри.

Он поймал себя на том, что боится. Боится зыбкости их отношений с Сандрой, которую так ценил во всех предыдущих своих отношениях с женщинами, шедшими рядом в тот или иной отрезок его жизни.

Они просто шли вместе — иногда быстро, иногда медленно, иногда долго, иногда коротко, — он всегда оберегал отстраненность и тщательно соблюдал вежливую дистанцию. Потом неизбежно наступало время перекрестка. Точнее, он сам возникал из ниоткуда, иногда по обоюдному желанию, но чаще — по горячему желанию Леши. Так или иначе, разбегалось дрожащее миражом дорожное полотно в разные стороны. Теплая улыбка, короткий кивок, и бывшая попутчица, оглянувшись, могла видеть лишь силуэт Лешки, обозначенный вдали небрежным мазком кисти импрессиониста.

Сам Романов не оборачивался никогда, максимум мог вздохнуть философски: пришло время.

— Время, — констатировал Лазари и встал.

Как всегда, где бы они ни находились — в каком-либо городе или стране, в ресторане с мишленовскими звездами или в простом пабе, — вокруг них неспеша, но вместе с тем и неуклонно формировалось безлюдное пространство, некая зона отчуждения, как назвал ее Сережка, и они приняли это название в свой лексикон.

Вот и сейчас оживленный говор и смех стали стихать, прерываться паузами, а потом и вовсе сошли на нет. Официанты быстро разнесли счета. Зал опустел. Новые посетители обрадованно улыбались, видя свободные столы, торопливо входили, но останавливались у входа, недовольно морщась, и предпочитали подождать, но получить столик в другом зале. Менеджер растерянно моргал и окидывал VIP-зал встревоженным оком.

— Да. Время, — согласился Леша. — Так с Сандрой…

— Тема закрыта.

Ушел, обозначив прощание, как обычно, тычком в плечо.

Оживились официанты. Потянулись посетители. Степенно вошел Поплаков, сопровождаемый Ави Кутником. Ави отсалютовал боссу и спустился ждать в машине.

— Ну, вероятный партнер, выпьем, закусим, побеседуем… Пардон, только закусим да побеседуем, — поправил себя Поплаков, широко улыбнувшись.

— А как же! — ответил такой же улыбкой Леша. — Непременно!

С тех пор прошло… Какая разница? В каких единицах считать время, когда оно может сжимать годы и растягивать секунды до бесконечности? Или же терять всякий смысл, как произошло с ним, когда ушла Сандра… Нет, с того момента жизнь утратила вкус. А изменилась она раньше. Наши решения меняют жизнь незаметно, накапливаясь по крупицам, пока их количество не переходит в качество, и тогда всё летит в тартарары или, наоборот, взмывает ввысь. Совершенно, казалось бы, непредсказуемо. Ан нет! Очень даже предсказуемо — просто незаметное количество внезапно перешло в заметное качество — так истребитель с громовым ударом пересекает звуковой барьер.