Фёдор Грот - Ромовая баба

— Я все сделаю, — проговорил он сбивчиво и торопливо. — Все, что смогу.

Берлепш заглянул ему в глаза, кивнул.

— Пойдем же скорее!

Но когда их пропустили во дворец, великий страх объял Гартмута. Зала, в которой им было приказано ждать, была обширна и пуста, только ослепительно сверкали люстры, сиял начищенный паркет, переливались позолоченные рамы пышных портретов по стенам. Барон огляделся.

— Что ты видишь? — вполголоса спросил он.

Гартмут ответил, и голос его дрожал:

— Все углы затканы паутиной. Под потолком, на портретах, в простенках и на люстрах — везде паутина. Пауков не видно, но они здесь, сидят в своей паутине. Я чувствую их. Они обосновались здесь надолго. Кого мы здесь ждем, господин барон?

— Я попросил провести нас наверх, к комнатам принцесс.

— Нет! Нет! — пронзительно закричал Гартмут, и голос его разнесся по всей зале. — Они ждут нас там! Их много, они ждут!

В залу вошел камердинер:

— Господа, следуйте за мной.

Барон повернулся к дрожащему Гартмуту.

— В чем дело? — спросил он отрывисто.

Гартмута трясло. В ужасе он глядел на то, как тускло-жемчужная паутина тихонько колышется, словно скрывающиеся за ней призрачные твари решают, нападать ли на незваных пришельцев или еще подождать.

— Уйдемте, господин барон! — молил он. — Уже поздно, поздно!

— Поздно? — нахмурился Берлепш. — Сейчас только восемь вечера.

— Господа, пройдемте наверх, — решительно произнес камердинер, прервав Гартмута.

Тот был почти в беспамятстве от страха. Берлепш взял его крепкой рукой повыше локтя, повел.

— Уйдемте, уйдемте, господин барон! — повторял мальчик, чуть не плача.

Они прошли из залы к широкой лестнице. Ее тоже обвевала тонкая

призрачная паутина, длинные нити тянулись наверх, к детским комнатам. Стали подниматься, камердинер впереди.

Наверху лестницы, при входе в домашние покои, их встретил лейб-медик Карл Айгенбродт, седой, с умным ироничным лицом. Вид у него был усталый.

— Простите, господа, — негромко, но твердо заявил он, — но в герцогские покои я вас допустить не могу. Инфекция в самом разгаре, а во дворце и так слишком много прислуги, чтобы объявить полноценный карантин.

— Но нас ожидает ее королевское высочество! — возразил Берлепш.

— Увы! — строго произнес доктор Айгенбродт. — Увы, барон, ничего сделать не могу, и по двум причинам. Как я уже сказал, данная форма дифтерии крайне контагиозна, и я не дам разносить ее по городу. Кроме того, у всех детей сильный жар, некоторые в беспамятстве.

— Младшая? — уронил Берлепш.

Доктор Айгенбродт покачал головой. Повисло молчание.

Вдруг заговорил Гартмут.

— Господин барон, — произнес он странным протяжным голосом, — я говорил вам, что уже слишком поздно. Они пробрались внутрь. Я не могу их изгнать, они уже нанесли вред.

Доктор Айгенбродт с юмором посмотрел на него.

— Боюсь, юноша прав, — сказал он. — Отправляйтесь-ка домой, барон. Если наука здесь бессильна, то будет бессильна и. лженаука. Боюсь, ваши фокусы сегодня придутся, простите за каламбур, не ко двору.

Но Берлепш еще колебался.

И в это время рядом с доктором Айгенбродтом появилась девочка лет шести, босая, в ночной рубашке. Волосы ее были распущены, глаза неестественно блестели, лицо раскраснелось.

Увидев ее, доктор бросился к ней:

— Ваше высочество! Вам нельзя вставать!

Берлепш торопливо поклонился. Но принцесса смотрела не на него и не на доктора Айгенбродта. Своими блестящими глазами она неотрывно смотрела на Гартмута.

— Ты тоже видишь их? — спросила она спокойно и обвела вокруг рукой. — Их так много, правда?

Гартмут медленно кивнул.

— Они пришли убить нас, да? — продолжала она. — Меня, и папу, и маму, и сестренок, и братика? Да? Я это знаю, я чувствую. Смотри, как их много! — Она повела рукой, а страшная светящаяся паутина над ними тихонько шевелилась.

Вдруг на ступеньке у ее ноги из ниоткуда появился большой гугельхупф. Доктор Айгенбродт в удивлении воззрился на него. В воздухе разлился изумительный аромат сдобы.

Девочка тоже бросила на гугельхупф изумленный взгляд.

— О! Как ты это делаешь? Ты превратил этого паучка в гугельхупф, совсем как волшебник! Пожалуйста, преврати их всех, их так много!

— Он хотел броситься на вас, — поспешно объяснил Берлепш, выступая вперед.

Доктор Айгенбродт укоризненно посмотрел на него.

— Барон, вам не кажется, что обстановка не располагает к этим фокусам? Психика девочки совсем расшатана сильнейшим жаром. Принцесса, право, вам пора в постель!