Юрий Бунин - Записки судебно-медицинского эксперта

Воктябре 1996 года во время застолья один из его участников нанес удар ножом гр-ке С. — чем-то она ему не угодила. Удар пришелся выше правой подмышечной впадины. С острым кровотечением С. доставили в больницу скорой помощи. Во время операции было обнаружено ранение правой подмышечной артерии и вены — это магистральные сосуды большого калибра, диаметром около 1 см. На сосуды наложили швы, но, несмотря на все усилия врачей, потерпевшая умерла. Родственники погибшей, цыгане, похоронили ее. Было возбуждено уголовное дело.

В 1997 г. в отдел сложных экспертиз БСМЭ поступили материалы дела, история болезни С. и постановление о назначении экспертизы. Следователя интересовала причина смерти С. и механизм причинения повреждения.

При изучении материалов дела мы с профессором кафедры судебной медицины А.И. Осиповым убедились, что труп был похоронен без вскрытия. Кто выдал врачебное свидетельство о смерти — неизвестно. Врачи горбольницы № 1 сделать этого не могли — подобные трупы подлежат обязательному судебно-медицинскому вскрытию. Однако умершая С. в судебно-медицинский морг не поступала. В нашем распоряжении имелась только история болезни.

В ней были описаны локализация колото-резаной раны, ее длина, ход раневого канала, повреждения сосудов, все мероприятия по спасению жизни потерпевшей. Судя по описанию операции, ранение не проникало в плевральную полость, но в мягких тканях грудной клетки справа была обширнейшая гематома. Это позволило нам определить причину смерти — массивная (сейчас пишут — обильная) кровопотеря, геморрагический шок; степень вреда здоровью — тяжкий вред; характер ранения — колото-резаное. К сожалению, описание раны было недостаточно подробным для определения типа клинка.

Дело передали для рассмотрения в областной суд. В сентябре 1997 г. суд вынес определение о направлении дела на доследование, так как в материалах не было данных вскрытия трупа.

В октябре, ровно через год после смерти (день в день), труп эксгумировали и доставили в морг.

Экспертиза эксгумированного трупа всегда начинается с описания гроба. Такого гроба за многие годы работы мне видеть еще не приходилось. Он был сделан из темного полированного дуба с резными накладками. На крышке укреплен резной православный крест с распятием. Крышка гроба плотно привинчена бронзовыми шурупами. Снаружи на стенках гроба налипли частицы влажного суглинистого грунта.

В гробу лежал труп молодой женщины, покрытый роскошным покрывалом из люрексной ткани с «золотой» нитью. На трупе было дорогое платье и белье, множество украшений из золота — кольца, серьги, цепочки. Рядом в гробу находился блок дорогущих сигарет, зажигалка «Zippo» и фляжка дорогого коньяка — очевидно, родственники учли пристрастия покойной. Все это я подробно описал в протоколе экспертизы. Труп извлекли из гроба и раздели. В плотно завинченном дубовом гробу тело сохранилось неплохо.

Удалив плесень с кожных покровов, я обнаружил в области передней поверхности правого надплечья выше подмышечной впадины косо-вертикальный операционный разрез длиной 15 см, ушитый хирургическими швами. Не трогая разрез, я произвел обычное вскрытие и убедился, что ранение в правую плевральную полость действительно не проникает. В мышцах правого надплечья и грудной клетки имелось обширное студневидное грязноватокрасное кровоизлияние, распространявшееся от среднеключичной до заднеподмышечной линии и вниз до уровня 6-го ребра. Толщина его до 5 см. Видно было, что мышцы широко рассекли с целью ревизии раны и затем послойно ушили.

Обнаружил я также повреждения подмышечной артерии и вены с наложенными хирургическими швами. Сосуды были сшиты «стык в стык» специальным аппаратом.

После хирургической ревизии раны определить точное направление раневого канала (один из вопросов постановления) непросто. Но общее его направление — спереди назад и резко сверху вниз, несколько справа налево — было очевидно. Кроме того, учитывая примерное направление раневого канала, я измерил расстояние от середины операционного разреза (и ведь угадал) до наружной стенки грудной клетки в области 4—5-го ребер — именно сюда проецировалось направление раневого канала. Это расстояние составляло 12–13 см.

Из материалов дела я знал, что подсудимый (кстати, родственник С.) в момент удара ножом стоял справа и сзади от нее. По данным истории болезни и вскрытия это было вполне возможно. Лоскут кожи наплечья с хирургическим разрезом я изъял и исследовал в медико-криминалистическом отделении судебно-медицинской лаборатории.