Николай Липницкий - На грани жизни

— Как с патронами. Витёк?

— Последний магазин, а у вас?

— У меня есть ещё один. А гранаты?

— Три. Я ими не очень. Бросать неудобно. Нога мешает.

— У меня одна осталась. Ты знаешь… Одну отложи подальше. На всякий пожарный. Витёк глянул на Виталю и всё понял. Да, умирать в двадцать лет не хочется, но живыми попадать в руки этим…

Опять полезли. Бой закипел с новой силой, когда вдруг нападавшие заметались, оттянулись назад и спешно ушли. Не веря своему счастью, ребята настороженно оглянулись вокруг и заметили пехоту, поднимающуюся по склону развёрнутой цепью.

Это была внеплановая колонна, которая никак не могла быть здесь в это время. Но она была, и это было для ребят огромным везением. Издалека, услышав стрельбу, старший колонны выслал вперёд конвойный БТР пехоты, а те, увидев разбитый УАЗик, сразу поняли в чём дело.

— Я же тебе говорил, Витёк, что рано нам ещё собираться на свои похороны! Что, сволочи, взяли?! — орал Виталька, а слёзы катились по его щекам, смешиваясь с грязью и кровью от многочисленных царапин. Рядом взахлёб рыдал Витёк, отбросив в сторону, ставшую вдруг такой ненавистной, отложенную гранату.

Барашек получился на славу. После традиционной молитвы полевые командиры потянулись к лягану с горячим, маняще ароматным мясом. Рахмун на правах самого уважаемого человека приступил к разделке бараньей головы. Некоторое время ели молча., однако, насытив первый голод, разговорились. Разговоры ни о чём постепенно переходили на более насущные темы. Наконец, соблюдя все необходимые приличия, Рахмун начал разговор.

— Мы с вами, братья, собрались здесь, чтобы обсудить одну очень важную проблему. Тропы перекрыты. Мы зажаты в плотном кольце. Если мы останемся зимовать здесь, скоро наши люди будут пухнуть с голоду.

— Нужно уйти в долину. — Вскинулся Джаба. — Просочиться через кордоны и уйти.

— Раньше нужно было думать. — Проскрипел со своего места Мусса. — Когда Магомед предупреждал!

— Не называй при мне имени этого шакала! — Вспыхнул Рахмун. — Он свой народ продал и за это его Аллах покарал!

— Не будем ссориться, уважаемые. — Пробасил Али. — Положение действительно серьёзное и нам просто необходимо решить, что делать.

— Ты успокойся. Рахмун. Никто не хочет тебя задеть. — Вставил в разговор своё слово обычно немногословный Икрам. — И Магомеда никто не возводит в ранг святых. Однако, почему бы не воспользоваться той идеей, что он предлагал тогда? Мне, лично, кажется довольно удачной идея удара объединённой группировкой по одному участку обороны русских.

— И кто же по-твоему будет командовать этой группировкой? — Вмешался ехидно Мамед — уж не ты ли?

— Вот эти склоки нас когда-нибудь погубят! Почему я? У нас есть очень авторитетный и уважаемый человек, который мог бы возглавить объединённые силы. Я говорю о Рахмуне.

Сидящие за дастарханом переглянулись между собой. Конечно, Рахмуна уважали все. Однако каждый из присутствующих считал себя тоже не худшим стратегом, чтобы подчиняться кому-то другому. Спор стал затягиваться. Казалось, переговоры, заходят в тупик, но элементарное чувство самосохранения, заставившее таких разных людей собраться за одним дастарханом, настойчиво толкало их к компромиссу. Наконец вопрос о командовании Рахмуна был решён. Осталось выработать общую стратегию предстоящей операции. После долгих споров было решено время проведения операции, направления главных, запасных и отвлекающих ударов, определены первый, второй и третий эшелоны и районы сосредоточения после прорыва. Разъехались все с чувством выполненного долга и с новой надеждой на будущее.

Экстренное совещание, на которое командир сводного автобата собрал всех командиров рот, не сулило ничего хорошего. И надежды эти оправдались. Предстояла крупная войсковая операция. Рейсы отменялись, и автобат был полностью ориентирован на подвоз. Невообразимая суета в лагере, команды командиров, команды, перемежающиеся матами, автопарк, утонувший в облаке выхлопных газов… Всё это является обычным делом перед крупными войсковыми операциями. Да только Коле сегодня было особенно тяжело. Ещё вчера Николай с Виталей и Сашкой устроили страшно безобразный запой в осиротевшем без Толика модуле. Разговор не клеился, поэтому пили по-чёрному, молча. И вот сейчас, мучаясь головной болью, Николай ясно осознавал, насколько ему не хватает Толяна.

Такое Коля видел, разве, что в кино про Великую Отечественную Войну. Позиционная линия фронта, тянущаяся, куда хватает глаз. Вдоль железнодорожной насыпи солдаты вгрызались в неподатливую землю, наращивали брустверы за счёт подтаскиваемых тут же валунов. За железнодорожным полотном занимали позиции в обороне танки… Дальше создавалась вторая линия обороны, оборудовались ходы сообщения и скрытые проходы в тыл. Артиллерия оборудовала свои позиции, и солдаты проворно разгружали из машины ящики со снарядами. Командир артиллерийского дивизиона, старший лейтенант, стукнул в дверцу КамАЗа.