Сергей Соболев - Мост Её Величества

У Марека очумелый вид; он еще толком не пришел в себя. Я прекрасно понимаю, что именно произошло, со мной ведь точно такое же приключилось пару дней назад. Марек, вымотанный работой и поездками, — он ведь еще и водителем подрабатывает — попросту уснул. Сел ли на ящик, думая перевести дух каких две или три минуты, или занял статичную позицию, — я в прошлый раз прислонился лопатками к стене, а очнулся уже на полу — не суть важно. Важно то, что пока он пребывал в состоянии прострации, на полу пакгауза оказалось примерно три центнера салата «микст».

А это, по здешним меркам, серьезный косяк.

К тому времени, когда в цех принеслась португалка, — она среагировала на остановку конвейера — мы успели перегрузить обратно на ленту, распределяя по всей ее длине, примерно две трети от того количества «микста», что вывалилось на пол.

К звукам гремящей музыки добавились два громких женских голоса; причем, обе, Тереза и Стася, особо не стеснялись в выражениях.

Португалка была по-своему права, когда заявила, что «спать надо дома, а здесь нужно вкалывать!..» Но и Стася предъявила супервайзеру вполне рациональный аргумент: «техники обещали исправить этот изъян конвейера, но ничего и не сделали, kurwa mac!..»

Минуты через две или три женщины, выпустив пар, перестали орать и размахивать руками. Тереза, мрачно глядя под ноги — на полу оставалось еще порядочно салата — спросила:

— Когда в последний раз мыли пол?

— Полчаса назад! — выпалила Стася. — Вот… — Она обернулась; выхватив взглядом меня, выпалила. — Arthur из шланга под линиями хорошо прошелся!

— Использовали техническую воду или хлорированную? — спросила португалка.

Вопрос на некоторое время повис в воздухе. Утром пол окатили хлорированной водой. По санитарным нормам, следует хотя бы один раз между брэйками обрабатывать пол и прочие конструкции, включая ленты, обдавая из шланга пресной водой (ее здесь называют «технической»)… Но сегодня, сколько помню, этого не делали — уборку в пятницу обычно производят в самом конце смены.

Я не стал говорить об этом вслух, ограничился неопределенным кивком.

Супервайзер в несколько приемов втянула ноздрями воздух — подобно ищейке. Запах хлорки, кстати, ощущается; этим запахом, как по мне, пропитано здесь решительно все: стены, конструкции, механизмы, и мы сами, андроиды в зеленых и красных халатах.

— Ладно, — сказала Тереза. — Грузите салат на ленту! — Она включила конвейер. — Быстро!.. И не болтайте лишнего — не маленькие, должны понимать.

Мы с Мареком, вооружившись шлангами, окатили пресной водой пол под конвейерами — смыли те листики и крохи, которые не смогли собрать, чтобы не оставлять следов недавнего ЧП. К счастью, старший супервайзер-англик в это время в нашем цеху не объявлялся; поэтому, можно сказать, отделались легким испугом.

Прозвучал звук сирены — брейк. «Андроиды» дружно побросали ножи, или что там держали в руках, и потянулись на выход. В первые дни у меня, как, впрочем, у любого новичка, уходило несколько минут на то, чтобы переодеться в рабочее, равно как и на обратный процесс. Между тем, перерыв длится всего двадцать минут, и за это время нужно успеть многое: разоблачиться, выбраться из ангара и перейти в модульное строение, расположенное шагах в тридцати, достать из сумки термос и еду, перекусить, выкурить сигарету и справить нужду, если есть такая необходимость.

Я копался поначалу с одеждой, отбирая время на отдых у самого себя. Только-только переоденешься в своё из рабочего, надо уже бежать обратно — одеваться в вымокшую холодную «робу». Теперь же, несмотря на общую усталость, я бы даже сказал — пришибленность, все происходило быстро, на автомате. Уже за проходом с гибкими пластинами, на подходе к открытой двери раздевалки снимаешь с себя — на ходу — влажный халат; срываешь одним движением с головы сеточку для волос, шапочку и «наусник». Входишь в раздевалку, лавируя между такими же, как ты. Кладешь на скамейку халат и другие причандалы, цепляешь носком левого сапога задник правого — секунда, и нога свободна. Сдергиваешь второй сапог, ставишь его рядом. Еще раз повторяешь эти два движения: на этот раз избавляешься от защищающих ступни от сырости и холода пластиковой шапочки (здесь практически все используют их еще и как «бахилы», одеваемые поверх носка, игнорируя при этом ворчание фрика-уборщика), внутрь которой дополнительно прокладываются газетные листы. Далее суешь ноги в собственную обувку; сдернув с крючка куртку, направляешься к турникету.