Пал Сабо - Пядь земли

Три огромных стога поставил Красный Гоз; вдвоем с Марикой собирали, таскали, складывали. Йошка сверху стоял, Марика подавала аккуратно. Хороши получились стога. Только средний чуть кривоват. И то потому, что не там слез Йошка, где надо было. Не рассчитал. Ну ничего, стоять будет; только вот издали он грустным каким-то выглядит, будто голову на грудь повесил…

Все луга уставлены стогами: издали взглянешь — будто облака, севшие на землю, или будто узлы на затылках у баб. Кузнечики трещат в траве: идешь по лугу, а они так и сыплются из-под ног, словно кто зерно бросает направо и налево. Много кузнечиков в этом году.

Жарко, душно; тени от стогов еле хватает, чтобы спрятаться, да к тому же комары звенят, досаждают.

Красный Гоз нынче в поле — накануне сухой ветер дул, надо взглянуть, не растрепал ли стога. Да нет, все в порядке. И тот, кривой, хорошо стоит, вроде даже еще и примял его ветер. Однако Красный Гоз не только из-за этого пришел; позавчера, когда копны таскали, подметил он кое-что… Бросилось ему в глаза, что очень уж крепкие, сильные сорняки вымахали вдоль канала, на свежей насыпи.

Всего месяц, как выкопали сливной канал — и надо же, какая сочная, мясистая трава вытянулась по берегам. Негустая, правда; да ведь выросла, вот что интересно, и все еще растет. Что за трава, неизвестно… вон она, тянется вверх, листья в стороны раскинула.

А это большое дело. Значит, неправда, что бесплодна солончаковая земля; надо только найти способ, чтобы заставить ее родить. Ведь никогда еще, пока свет стоит, не бывало, чтобы на солончаке что-то росло, кроме травы, которая как корм, конечно, хороша, да одна беда: мало ее и не всегда родится…

С весны много раз обходил Красный Гоз свой луг, смотрел, что к чему. Неплохой луг, и по величине, и так. Особенно нынче, когда уставлен он скирдами… А насколько был бы он лучше, если б и здесь, как на других делянках, волновалась под ветром пшеница или кукуруза поблескивала бы каплями росы…

Когда окончательно расстался он с артелью — всеми силами, почти с отчаянием уцепился за свою землю, как утопающий хватается за спасительную веревку; до всего ему хотелось дойти, узнать, понять все, что написано о земле, о скотине, об урожае. Прочесть об этом было нетрудно: в любом календаре, в любой газете пишут нынче; интересно только, что раньше он о таком и не слыхал… Словом, насчет солончаков вычитал Красный Гоз, что всем, кто хочет улучшать эти земли, правительство дает известь по сниженной цене, а известь тут нужна в первую очередь. Вот только… сколько ее надо, извести? Да и станция очень уж далеко отсюда — километрах в шестнадцати. И потом: сниженная цена — это какая же? Если даже считать примерно, то известкование, даже без перевозки, обойдется на его тысяче пятистах саженях, пожалуй, в триста пенгё… Нет. Это не выход. Выход, наверное, там надо искать, где вон эти пышные сорняки растут…

Идет он по лугу из конца в конец, с лопатой на плече, останавливается у края, где земля насыпана из канала. Сюда кидали землю и туда. На обе стороны.

Хорошо поработали мужики — оценивает опытным глазом; смотрит, как распределяются слои в почве. Конечно, все это он и так знал. Однако теперь смотрит по-другому, чем раньше. Глаза другие и смотрят по-новому.

Ясно, что на поверхность нижний слой попал; его-то он и разглядывает. Выброшенную наверх землю. Растут здесь больше крупные растения, вроде пырея; однако и другие лезут. Хоть и суховата земля и к тому же — сыпуча, желтая, с песком, однако не видно, чтобы потрескалась.

Ковыряет землю, ищет корни растений. Здесь, наверное, таится секрет солончаков.

Секрет таков: просто надо взять покос за четыре угла, как холстину, и перевернуть его. Вывернуть наизнанку. Чтобы земля снизу попала наверх. А сверху — вниз. Вот и весь секрет…

Однако… полторы тысячи квадратных саженей можно перевернуть только шаг за шагом, то есть из канавы в канаву. И канавы копать по крайней мере в метр глубиной. Ну, может, в восемьдесят сантиметров. Но лучше все же на метр. Для верности. Лучше раз сделать хорошо, чем два раза плохо… Длина луга — двести шагов, значит, столько же будет канав. Ширина — пятнадцать шагов, это — длина каждой канавы. Одна канава — пятнадцать кубометров земли. Двести на пятнадцать — три тысячи…

Три тысячи кубометров надо перекидать, перевернуть лопатой. Сколько Красный Гоз за день сможет сделать? На земляных работах — это он знает; да ведь своя земля — другое дело… Нет. Это надо прежде попробовать. Для того и принес он с собой заступ.