Святослав Логинов - Единая пядь

ЛОГИНОВ Святослав

Единая пядь

- Ну, давай, милая, ну... ты же можешь, ну...

Чёлка скосила блестящий глаз, отороченный густой щёткой коротких

ресниц, переступила с ноги на ногу, но не двинулась с места.

- Ну что ты, родная, нам немножко осталось, там и отдохнёшь... Ну!

Постромками Микола ободряюще похлопал лошадь по потному боку, на миг выпустив рукоять плуга. Оно, впрочем, и не страшно, нрав у кобылки не вздорный, это жеребец может рвануть дуриком, завалив плужок на сторону и заставив гнаться за собой через всю полосу, а потом вновь заводить в борозду. Чёлка не такая, она сперва вздохнёт, напряжётся и уж потом дёрнет.

- Ну, хорошая...

Чёлка вздохнула, ощутимо напряглась, позволяя ловчей ухватиться за ручки, потом рванула. Сошник разом ушёл в землю, сырой пласт, рассыпаясь на комья, отваливался на бок.

- Но!!! - завопил Микола, наваливаясь на рукояти. - Тяни, проклятущая! Но! Пошла, волчья сыть!

С хрипом и воплем, на разрыв жилы они сделали один проход, второй и третий. Микола подбадривал Чёлку площадной бранью, честил, как только муж гулящую жену величает, а Чёлка, тяжело ступая, тянула и тянула плуг и, кажется, тоже стонала самым нутром. Недаром слово "орать" значит и пашенку поднимать, и на крик исходить. Попробуй этак-то усилься молча: пуп разошьётся - и всех делов.

В конце третьего прохода Чёлка снова встала, крупно вздрагивая взмыленными боками.

- Всё, всё, - грубовато успокоил лошадь Микола, - порешили на сегодня. Видишь, как ладно обрядились - завтра уже пахать не нужно оборали полосу, с утра боронить станет, оно полегче... Да стой ты, шальная!

Чёлка и не думала шалить, понуро стояла, ожидая, пока хозяин освободит её от ярма. Микола повалил плуг на бок, оббил с сошника приставшую землю.

- Но! Домой пойдём.

Чёлка легко сдвинула лежащий плуг, мотая головой, пошла к знакомой тропе. Микола поспешал следом, жалея, что не оставил на вечер горбушки с солью: лошадь наградить и себя побаловать. Ничего, дома сыщется...

При выезде на дорогу придержал кобылу. Дорогой шли солдаты. Ходко шли, справно: фузеи начищены, пороховницы наполнены, ремни набелены, усы нафабрены.

- Далече ли собрались, служивые?

- А к Крайнему Рубежу. Там опять нелюдь объявилась: челубеки четверорукие. Двумя руками народ побивают, двумя - пограбливают. Помощь нужна рубежным заставам.

- Ничо, отобьётесь. И прежде вы нелюдь бивали, и ныне погоните.

- А то пошли с нами, старинушка, нелюдь бить! - крикнул молодой солдатик.

- Как-нибудь без меня справляйтесь, - сурово ответил Микола, поворачивая к хате. - У вас своя служба, у меня - своя.

* * *

Боронить да сеять - работа весёлая. Борона, слаженная из пяти сучкастых стволов, землю захватывает широко, но тащить её не в пример легче, чем плуг или даже сошку. Потом Чёлке отдых - попастись на сладком луговом клевере, а сам Микола, отмерив в берестянку зерна, идёт сеять. Шагает неспешно, под каждый шаг - взмах руки. Тут своя наука, чтобы нигде не было густо, нигде - пусто. Следом - вновь пройтись бороною, приборонить посеянное, а то налетит вороньё и пограбит не похороненное зерно не хуже четвероруких челубеков.

Работа весёлая, но тоже не из простых, к концу трудов от бороны одно поименование остаётся, хоть в ельник иди за новыми деревами, хоть в рощу поспешай к кустам жимолости, из чьей вязкой древесины режут вставные зубья для борон и граблей.

Поломанную борону Микола бросил на меже. Будет досуг - починит, не будет - к осенней пахоте новую смастерит.

Ночью за горизонтом посверкивало и не тихой зарницей, а кровавым огнистым заревом. Микола выходил на крыльцо, смотрел, вздыхал. А с утра не до охов, иных забот довлело. Летний день для того и долог, что дела много. С затемна и до темна в поле, но всех трудов не перестрадаешь. Коси коса, пока роса. Роса долой, а мы не домой, мы за грабли... Вчерашние копёнки разбить, сено разворошить, чтобы сохло, покуда вёдро. Высохшее - на волокуше к одинокому стожару, стог метать.

Большаком рать идёт. Не солдатские баталии - ополчение. С посадов мастеровой люд, с деревень - чёрные мужики. И амуниция поплоше, и ружьё со всячиной.

- Эй, мужичок, собирайся! Не время сейчас за стогом прятаться, твоим вилам иное дело есть. На Крайнем Рубеже война гремит, видимо-невидимо нелюди привалило. Челубеки себе в помощь всякую погань пригнали: змея ползучего, да змея летучего. Огнём палят, ядом прыщут. Сегодня срок пришёл землю не боронить, а оборонять.