Ирвин Шоу - Рассказы из сборника «Отступление»

— Я видел вас в двух спектаклях, — ответил несчастным тоном и по-мальчишески писклявым голосом Филип, не покидая своего места у стены между столом и комодом.

— Да заткнись же ты, ради Бога! — рявкнула в трубку мисс Герри, и спросила Филипа, сопровождая вопрос ледяной улыбкой: — В каких спектаклях, мистер Блумер?

— «Солнце на востоке» и «Возьми последнего».

Из её глаз полился новый, и, на сей раз ещё более бурный поток слез.

— Лоуренс, — зарыдала она в трубку, — знаешь, почему он предложил мне эту роль? Оказывается, он видел меня в двух спектаклях. В тех двух, которые принесли тебе славу. Ему понравилось, как я играла шестидесятилетнюю стерву в «Солнце на востоке» и проклятую богом и людьми наседку, опекающую ирландских хулиганов в «Возьми последнего». Ты погубил меня Лоуренс. Ты меня погубил.

Филип выскользнул из своей ниши у стены, подошел к окну и посмотрел вниз. Двенадцать этажей, машинально подумал он.

— Все видели меня в этих ролях! Буквально все! И теперь, когда появляется пьеса, в которой присутствует старая карга, эти все в один голос твердят: «Пригласите Адель Герри». Я — женщина в полном расцвете сил. Я должна выступать на сцене как Кандида, Гедда или Жанна. Но вместо этого я оказываюсь первой кандидаткой на роль престарелой матери главного героя! Или содержательницей пансионатов в первых детских творческих упражнениях!

Бросив взгляд вниз на Мэдисон авеню, Филип непроизвольно отшатнулся от окна.

— И кто это все сделал? — в глубоком голосе мисс Герри теперь звучали трагические ноты. — Кто сделал это? Кто умолял, убеждал, соблазнял, вынуждал меня согласиться на роли в этих жалких пьесках? Ты, Лоуренс Уилкс! Лоуренс Уилкс может гордиться тем, что погубил блестящую карьеру великой актрисы. Великий Лоуренс Уилкс, обманом заманивший меня на роль престарелой матери, в то время когда мне было всего тридцать пять лет!

По мере того, как известный всему миру глубокий голос звучал трагичнее и трагичнее, плечи Филипа поникали все ниже и ниже.

— И ты ещё смеешь спрашивать… — несмотря на то, что она стояла у телефона, движение её рук и плеч были полны иронии. — Ты смеешь спрашивать, почему я отказываюсь выходить за тебя замуж. Ты посылаешь мне цветы, книги, билеты в театры. Пишешь письма, в которых утверждаешь, что тебе безразлично, встречаюсь ли я с другими мужчинами или нет. Так знай, отныне и до конца дней я стану встречаться со всем гарнизоном Губернаторского острова [8] Остров в заливе Нью-Йорка, на котором расквартированы части береговой охраны. Пурли мурли. ! Каждый вечер я буду ужинать в ресторане с другим мужчиной, сидя за соседним с тобой столиком. Я ненавижу тебя Ларри, я тебя ненавижу…

Рыдания, наконец, доконали мисс Герри. Небрежно бросив трубку, она медленно пробрела через комнату и с гримасой боли опустилась в глубокое кресло. Чумазая, растрепанная и с мокрым от слез лицом, она всем своим видом напоминала огорченного донельзя ребенка.

Филип глубоко вздохнул, повернулся и сказал хрипло:

— Я глубоко сожалею.

Вы ни в чем не виноваты, — произнесла она, сопровождая слова усталым взмахом руки. — Я терплю вот уже три года. Вы же — всего лишь олицетворение обстоятельств.

— Благодарю вас, — испытывая облегчение, сказал Филип.

Вы только представьте себе, — простонала мисс Герри, казавшаяся в своем глубоком кресле несчастной девочкой. — Я ещё так молода, а мне теперь никогда не удастся получить интересную роль. Никогда. Никогда. Только старые мамаши. Вот до чего довел меня этот негодяй! Постарайтесь не иметь никаких дел с этим человеком. Он маниакальный эгоист, и готов распять собственную мать ради заключительной сцены второго акта. — Она вытерла глаза, окончательно размазав всю косметику и добавила со зловещим смехом: И он ещё хочет, чтобы я вышла за него замуж.

— Я глубоко сожалею, — повторил Филип. Не сумев найти другие слова, он снова стал ощущать себя деревенщиной. Подручным со скотного двора. — Я очень и очень сожалею.

— Он говорит, что вы можете зайти и взять рукопись, — сказала мисс Герри. — Ларри живет на противоположной стороне улицы в здании, именуемом «Чатам-хауз». Позвоните ему снизу от портье, и он спустится к вам с пьесой.

— Благодарю вас, мисс Герри, — промямлил Филип.

— Подойдите ко мне, — произнесла она. Слез в её глазах уже не было.

Филип медленно приблизился к актрисе, и та, прижав голову драматурга к своей груди, поцеловала его в лоб.