Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 2

Матильда уже издалека узнала загорелое лицо Уэстона. Он приехал! О боже, он приехал! Она подняла руку. Сердце ее билось где-то в кончиках пальцев, она держала свое сердце в высоко поднятой руке.

Уэстон сбавил ход — он увидел поворот и девушку на обочине шоссе. Очень медленно машина вошла в вираж.

Матильда была так же тиха, как этот вечер. Стянув косынку назад, — косынка походила теперь на красный капюшон, на котором покоился тяжелый узел волос, — она вышла на середину дороги.

За мгновение до этого Уэстон узнал ее. Он остановил машину. Казалось, он заехал сюда из города на часок только затем, чтобы поболтать с Матильдой.

— Как мило с вашей стороны, что вы вышли ко мне навстречу.

Матильда с трудом улыбнулась.

— Вы ехали дольше, чем я шла… Я беспокоилась за вас, очень беспокоилась.

— Как жаль, что я вам доставил такие волнения.

— Да, да, я ужасная трусиха.

Они пошли по лугу.

— К сожалению, я не могу пригласить вас к себе, — сказала Матильда с улыбкой. — Мама еще ничего не знает. — Поколебавшись секунду, ока добавила: — Я ни с кем не хотела делиться своим счастьем.

Окрыленный этим признанием, Уэстон взял ее за руку.

— А когда мы ей скажем? Завтра?

Матильда молча кивнула.

Жизнь шла своим чередом. Стрекотали кузнечики; замолкали на секунду и снова принимались стрекотать; двое кузнечиков вдруг оказались совсем рядом с ними. Кое-где в траве уже зажглись светлячки.

Из кустов вылетела птица и быстро помчалась наискосок к лугу. Матильда замедлила шаг. Она посмотрела на Уэстона так, словно хотела удостовериться, действительно ли это он.

— В ваших глазах целый мир.

— Да, Матильда, в моих глазах ты!

Матильда улыбнулась, и с ее плотно сжатых губ слетел чуть слышный крик счастья, такого же глубокого, как горе. Она наклонила голову.

— У вас очень длинные волосы.

Прошло несколько секунд, прежде чем Матильда спросила:

— Вам это нравится?

— Разумеется, сударыня, — ответил Уэстон, так серьезно, что Матильда невольно рассмеялась.

Стемнело.

— Здесь? Хотите, сядем здесь? — спросила Матильда.

Уэстон расстелил свой плащ на опушке леса, это было любимое местечко Матильды. Во мху светилось несколько светлячков. Весь луг был усеян ими. Хор кузнечиков завел свою песнь.

— Здесь я часто сидела, когда мне было тринадцать.

«Ей было тринадцать», — растроганно подумал Уэстон и вдруг спросил:

— Когда мы поженимся? И где? Здесь?

— Здесь. Когда хотите.

— Я? Я хочу завтра!

Не разжимая губ, она снова вскрикнула, как вскрикивает человек только в минуту величайшего счастья.

— Вы очень любите меня?

Горестно сжатый рот Матильды в это мгновение блаженства так потряс Уэстона, что он не в силах был сразу ответить. Он притянул ее голову к себе и прижался виском к ее виску.

— Да, Матильда.

— Как тебя зовут?

— Георг.

— Георг. — Матильда упивалась звуком его имени — для нее это была сама жизнь. Потом она прошептала: — Пусть все будет, как ты хочешь. Я готова на все. Даже на смерть.

— О нет, Матильда, нет, — сказал потрясенный Уэстон, — мы проживем с тобой долгую, долгую жизнь.

— Для себя мне ничего не надо. Только для тебя.

Они сидели не шевелясь. Слышалось лишь их дыхание.

— Твои волосы пахнут так, как пахнет река вечером после дождя.

— Только бы они тебе нравились. Ведь они — твои.

Голова Матильды опять послушно склонилась к Уэстону, она невольно опустила ресницы и чуть приоткрыла губы. Уэстон поцеловал ее.

Мать не ложилась. Она шила Матильде еще одну жесткую ночную рубашку — таким рубашкам нет сносу.

— Пойдем! Посиди немножко со мной, — сказала Матильда и, взяв мать за руку, отвела ее к кушетке, — я должна тебе кое-что рассказать.

— Что случилось? — спросила мать, не отрываясь от шитья. По вечерам она охотно сидела в комнате дочери с работой в руках.

— Мама, завтра днем к нам придет гость. Ты должна его хорошо принять. Он — тот, кто прислал мне телеграмму.

«Надо сказать ей все сразу», — подумала Матильда.

— Только не пугайся, это мой будущий муж. Мы поженимся с ним в ближайшие дни.

Мать внимательно посмотрела на Матильду поверх очков, — казалось, она вопрошает, не сошла ли с ума ее дочь.

Но в глазах Матильды не заметно было лихорадочного блеска.

— Для тебя все это неожиданно. Для меня тоже, мама.

— Ты собираешься замуж? За того человека с острова Явы? За него?

Матильда кивнула:

— Да, это мой будущий муж.

Мать сняла очки.