Валентин Богданов - Раздумья в сумерках жизни

Все её тяготы, предусмотренные уставом и не предусмотренные, может пережить только солдатик срочной службы, а их большинство, но отмену дембеля не переживёт никто без тяжелейших моральных и физических потерь. Это будет для них потрясением, как от невиданного стихийного бедствия. Вот почему умные военачальники никогда демобилизацию воинов, отслуживших установленный законом срок, надолго не задерживают. Я не буду сейчас касаться всего того, что об этом явлении написано по той простой причине, что я ничего из написанного не читал, поскольку у меня был собственный, особый дембель, ни на что подобное и близко не похожий и ни с чем не сравнимый.

Даже сейчас, на склоне лет, при воспоминании о том давнем времени и том случае содрогается моя душа, уже порядком истерзанная сегодняшней жизнью. Однако должен оговориться, когда все служивые, подлежащие демобилизации, сознают до самой «внутрянки», что обязательно будет об этом приказ министра, им от всей души с невероятным облегчением останется лишь повторить слова из одной прекрасной песни давних лет: «Бери, солдат, шинель, пошли домой». А на все остальные вопросы, касающиеся службы, и запоздалые придирки сердитых сержантиков с довольно весёлой улыбочкой коротко посылали подальше с различной тональностью, смотря по настроению.

Но главное, у каждого служивого есть внутреннее понимание и представление о том, что ему лично принесёт предстоящий дембель, о котором он безотрывно мечтал все последние месяцы, и, как правило, этим самым сокровенным ни с кем особо не делятся, за редким исключением. Это как выбор невесты, о которой до поры до времени знать никому постороннему не положено.

У меня всё было гораздо проще в этом отношении. Никакими заоблачными мечтаниями я себя не изводил, поскольку для этого у меня не было никаких оснований. Был конец прекрасного в Поволжье августа. Я только что вернулся из десятидневного отпуска, которым меня ещё весной поощрил командир дивизии, генерал-майор Никифоров, прошедший всю войну и, к нашему удовольствию, любивший спорт и удачливых спортсменов.

А тут, как назло, шли соревнования за соревнованиями, в которых я принимал самое активное участие и порою добивался хороших успехов, но воспользоваться предоставленным отпуском всё никак не удавалось. И только я собрался в отпуск – а до дембеля оставалось всего три месяца, – как меня приказом вызвали в штаб округа, где тренер мне объявил, что я включён в сборную округа по боксу и сейчас начнутся сборы и соревнования, где отберут сильнейших для участия в первенстве Советской армии по боксу. С одной стороны, я был польщён столь высокой оценкой моих способностей в этом виде спорта; с другой – у меня в кармане лежал приказ об отпуске, и надо было не мешкая выбирать одно из двух: либо участвовать в соревнованиях, либо ехать в отпуск.

Я предпочёл отпуск, о чём прямо заявил тренеру. Тот немного подумал и с моими доводами согласился. Прекрасной души был у нас тренер, чемпион Советской армии Игумнов Николай Фёдорович, о котором вспоминаю с сердечной благодарностью. Неумолимое время – как оно безжалостно к нам, ныне здравствующим! Да живы ли те, о ком я здесь с благодарностью пытаюсь вспоминать? Прискорбно, если нет. И тем не менее втайне надеюсь, что кто-нибудь из моих сослуживцев продолжает жить и здравствовать и, возможно, прочитав этот рассказ, любезно на него откликнется. Эта весточка напомнила бы мне далёкие годы армейской службы, когда мы были завидно молодыми, и для меня сегодня это явилось бы немыслимой удачей.

Слева направо. Октябрь 1957 г. Сержанты. Валентин Богданов из г. Челябинска г. Ставрополь, Куйбышевской обл. Умурхан Османов из г. Закаталы, в.ч. 58191. Азербайджанской ССР, октябрь 1957 г.

Слева на право. Сержанты. Павел Матюшнко из г. Свердловска. Сергей Бакланов из г. Магнитогорска. Куйбышевской обл. 1956 г. в.ч. 58191 Виктор Чилимов из г. Челябинска

Слева направо. Сержант Слава Дерябин из г. Челябинска. Сержант Павел Матюшенко в спортивной майке из г. Свердловска. 1956 г.

Поскольку я неделю назад только прибыл из отпуска, то многие проблемы личного порядка меня уже не озадачивали. Я прекрасно понимал, что меня ожидает по приезду домой после демобилизации, и оптимизма мне это не добавляло. Хотя, что там скрывать, я тоже с нетерпением ждал высочайшего приказа, чтобы навсегда распрощаться с армейской жизнью. Ведь отслужил к тому времени уже три года один месяц и двадцать пять дней и по гражданской жизни, конечно, соскучился.