Валентин Богданов - Раздумья в сумерках жизни

Так уж повелось, что Степан всегда приезжал в свою родную деревню с тихой душевной радостью как-то, светлел душой, оттаивал, и ему казалось, что он становится таким же счастливо озорным и наивным, каким раньше был. Так было и в этот раз, когда приехал с курорта. Конечно, все родные были удивлены его удачным выздоровлением и от души этому радовались. Мать от его здорового вида лицом посветлела, а у сестры Клавы весь вечер счастливая улыбка с лица не сходила. Только её муж Андрей всё пытался поговорить с ним наедине, но удалось остаться вдвоём лишь в конце вечера, когда Клава убежала по каким-то срочным делам домой, а мать суетилась в избе, у печки. Тут Андрюха и приник к уху Степана и почему-то шёпотом спросил:

– Ты там хоть одну бабу попробовал, Стёпка, или порожняком сгонял в такую даль и только облизнулся?

– Не до баб мне там было, свояк, почти всё время торчал в коляске, на костылях ходить уже не мог, – откровенно признался ему Степан.

– Беда, Стёпка, это позор! «Ну а бабы-то хоть красивые туда приезжают или похожие на истоптанные цветы на дороге, которые не каждый и поднимет?

– Всякие приезжают, и красивые, и не очень, но почти все живописные.

– Это к-а-к – живописные? – вытаращив на него газа, с удивлением спросил Андрюха, нетерпеливо ожидая ответа.

– А такие, паря, что все нарядно одетые, причёсанные, ну и всё остальное при них, но себе на уме…

– Ишь ты-ы! – изумился Андрей и хотел было ещё что-то сказать шурину или о чём-то спросить, но не успел.

Вошла Клава и бережно подала Степану в руки увесистый пакет.

– Это, Стёпа, мои гостинцы племяннице Риммочке, передай ей сразу, как приедешь на место. Пирожки с земляникой, утром сегодня испекла, во рту тают. Скажешь, что это подарок от её родной тёти Клавы, пусть помнит, – и прослезилась.

Но в этот раз на душе было тяжко, предстояло смотаться в северные края и исполнить свою задумку, а деньжат не было и перехватить в деревне было не у кого. Все земляки в то время безвылазно маялись безденежьем. Но ему неожиданно повезло, и завтра он будет на месте. К его радости, в этот день в деревню к старикам по пути из отпуска заехал Леха Трепачев, и вопрос с деньгами был решен. Тот был до растерянности изумлен молодецким видом Степана и после взаимных расспросов важно заявил, что путевку в этот санаторий никому, кроме него, было бы не достать, даже самым извилистым путем, только он один смог это сделать, удружить Степану, видя, в какое паршивое положение тот попал. Тут же, хитро прищурившись, предложил обмыть его счастливое выздоровление, на что Степан сердито рубанул в ответ: «От винта!» Леха залихватски расхохотался и так огрел его своей ручищей по спине, будто раскаленным утюгом приложился:

– Да я же понарошку, Степка, чтобы испытать тебя на крепость духа. Так что держись, только так держись и выгребешь, Степка, обязательно выгребешь.

Вечером, уходя домой, сестра посоветовала брату, чтобы о Нинке он шибко плохо не думал и зла на неё не держал. Она его от смерти, считай, спасла, вызвала мать, почти выдернула из вагончика и спровадила в деревню, иначе бы он там окочурился. Да и путёвку на курорт только она могла выхлопотать, больше о нём в той гиблой ситуации никто бы не озаботился. Посоветовала решать семейные дела по-доброму, может, у них всё и сладится. Мать до этого говорила почти то же самое. Тягостно ему было всё это выслушивать, но обе со слёзной мольбой просили его решить все семейные вопросы по-хорошему, а при неудаче не тянуться к бутылке – своей погибели. При любом раскладе ему надо было срочно отсюда уезжать, но вспомнив Клавкины пирожки, гостинцы его дочери, лишь грустно ухмыльнулся и начал собираться в дорогу.

Всё у него сейчас получается вроде неплохо, с нарастающей тревогой вечером говорил Степан матери, да ведь надо было завтра решать самый жгучий вопрос в его сегодняшней жизни, главней которого сегодня нет. И что из этого получится, мама, мне даже боязно думать. Вот в чем моя загвоздка.

Сейчас о дембеле много чего у нас написано: и повестей, и рассказов, и стихи ему посвящены, и, говорят, даже песня удачная написана и пользуется заслуженным успехом. Однажды краем уха слышал, что написан и роман, посвящённый дембелю. Вот на какую небывалую высоту вознеслось это кратковременное и массовое явление из армейской жизни, какого пристального внимания общественности удостоено.