– Да греби ближе к делу, а об этом сами какнибудь докумекаем, – раздался тот же нетерпеливый голос.
– Бездельничали мы тогда. Мне это надоело, я взял у одного товарища ружьишко, взобрался на трубу и поплёлся в сторону болот, куда она уходила, пострелять куропаток перед отъездом домой. Много их там водилось, и все непуганые. Хоть в упор стреляй, далеко не улетают, и снова стреляй…
Иду это я, смотрю по отметке – уже с километр отмахал по трубе, а ни одной куропатки не увидел. Подивился этому, но особого значения не придал. Вдруг слышу, что позади меня кто-то скребётся по трубе и пыхтит, и пыхтенье всё ближе и ближе слышится. Из любопытства оглянулся и обомлел – медведь косолапит за мной по трубе во всю прыть и вот-вот достанет, и тогда конец. Порвёт на куски, и ни до кого не докричишься отсюда. Я от него рванул во всю силушку, а он, падла, за мной, и чую – вот-вот достанет, а дробью его не возьмёшь. Что делать? Еще прибавил, сколько силёнок осталось, он тоже. Конец, думаю. И вдруг вижу, на трубе поблескивает зубило. Я на бегу его схватил, вставил в правый ствол, чуток бег сбавил, оглянулся, а он, гад, оскалившись, уже приготовился к прыжку на меня, и я в этот момент из правого – зубилом, а из левого – дробью как саданул ему в лобешник, и он мешком свалился с трубы в болото.
Кто-то из слушателей дико хохотнул, но тут же смолк под неодобрительными взглядами ухмыляющихся товарищей.
– Дожили! Ещё один балабон в компании нашёлся. Зубилом бы его сейчас угостить по темечку, больше никогда бы не стал так бесстыдно врать старым трассовикам. Ведь наверняка знает, что давненько ходит среди нас этот анекдот, уже и бородой оброс, а он всё его мусолит, – сказал самый рассудительный и предложил обо всём забыть, допить остатки водки, чтобы перед рассветом чуток вздремнуть.
Все понемногу незлобно поматерились в адрес рассказчика, тяжело вздохнули и с предложением рассудительного товарища охотно согласились. С остатками спиртного управились быстро и без лишних разговоров и собрались было разойтись по своим палаткам, как неожиданно у одного из рыбаков зазвучал сотовый телефон. Хозяин телефона, ругаясь, с трудом его нашёл в одном из карманов куртки и вроде бы с испугом закричал в ответ:
– Да, Ириша, слушаю! Нет-нет, ноги не промочил, а портянки от сырости давно просушил. Утречком во всё сухое оденусь. Да, спим уже, точно тебе говорю. Да-да, завтра к двенадцати дня буду дома, чуть передохну, и на дачу поедем. Да нет, всё не успеем сделать, только на одной поливке уработаемся, не говоря про другие дела. И тебе спокойной ночи, Ириша.
Мужики ехидно захихикали, а кто-то громко заржал и, давясь от хохота, с трудом выговорил:
– Ну и дурит же баба своего муженька, ой дуриит! Умная, видать и хитрюща-я-я, спасу нет! Всё вызнала, что её мужичонка, и портянки просушил, и, бедненький, спать улёгся и что завтра только к двенадцати дня домой заявится. Гуляй не хочу! А сама с каким-нибудь хахалем бесится в постели и одновременно своего лоха успокаивает. Ну, жизнь, тв-во-ю мать! Ухохочешься! Одна потеха!
Все негромко, вразнобой рассмеялись, но до слёз обиженный за свою жену мужичонка не на шутку вспылил, ухватился за увесистую палку и со всей яростью набросился на обидчика. Поднялся пьяный гвалт, когда все бросились их разнимать, не забывая при этом высказывать мнение о разговоре. Кто-то поддерживал обиженного мужика и его заботливую жену, кто – обидчика, и от всего этого скандал только сильнее разгорался, грозясь перейти в драку.
Это и понятно. За весь вечер о женщинах ни разу не вспомнили и соскучились, а тут заботливая жена одного из рыбаков не ко времени встряла со своим звонком. Вот свара и началась. Невольно разожгла подогретую спиртным компанию.
Не желая худшего развития событий, я высунул голову из палатки и во всю глотку заорал:
– Мужики! У вас есть человеческая совесть или нет? Вы же не одни здесь! Дайте хоть немного поспать!
Галдёж смолк. Мужики ещё немного потолкались и стали поодиночке расходиться по свои палаткам, отпуская в мою сторону не очень приятные колкости. Неожиданно налетел скорый ветерок с дождичком, забарабанил по палатке, и под его монотонный шум я тут же заснул неспокойным сном.
Утром проснулся раньше всех, когда заря только занималась. От недосыпа во всём теле чувствовалась тяжесть. Над зеркальной гладью озера островками клубился реденький туман – предвестник хорошей погоды, хотя вообще-то июльский день обманчив. Я не спеша выгреб на озеро, снял сети и, выбравшись на берег, волоком притащил лодку к самой машине. Открыл дверцу, а тут проснулся и сын, с немым удивлением на меня посмотрел и виновато спросил:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу