Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе

– Весёлая история. Значит, постель не всё решает, к счастью.

– По-разному. В семейной жизни война всегда начинается на кухне, а заканчивается в спальне. Мы бьёмся за собственные чувства. А те – самые непонятливые из нас. Им бесполезно что-либо объяснять. После они мстят нам за то, что мы их постоянно испытываем.

Уткнувшись в планшет, Марина всем своим видом показала, что ей не хотелось больше слушать рассуждения Томы. Её больше не интересовала книга.

Мне было скучно, я не знал, чем это разбавить и набирал тупые смс-ки Алисе: «Как твоё воскресенье?»

– Съездили с мужем в супермаркет, прикатили домой тележку пищи, в общем, день ни о чём. А у тебя как?

Радовался коротким позывам своего телефона я, получая в ответ такие же тупые ответы с намёком: «Тебе что, со мной больше не о чем поговорить?»

– Хуже, мало того, что ни о чём, так ещё и ни с кем. Я тебе звонил. Почему не брала трубку?

– У меня нет приложения «Простить».

– Шоколад будешь?

– Не буду.

– Ты же его любила раньше.

– Нет. Раньше я любила тебя.

– А теперь?

– А теперь я люблю горячую воду. Только не пытайся меня сегодня любить, даже у меня это не получается. Чем ты занимался сегодня?

– Она шла впереди и море любви покачивало её бёдра. С одной стороны я готов был любить её вечно, но с другой, с другой подошёл мужчина с ребёнком, по-видимому, муж. А я уже успел себе нафантазировать, что она спросит:

– Что вы смотрите так на меня?

– Я люблю вас.

– Только и всего?

– Только и всего. – Иногда с женщинами я чувствовал себя настоящим самцом, а порой мальчиком.

– Да, а между вами всегда лежал мужик на диване и смотрел телевизор.

– Всю романтику убила.

– Ну, я же тебя знаю.

– Спать собираешься?

– А что ещё с тобой делать. На сколько поставить будильник?

– На завтра, нет, лучше сразу на весну. Но для начала приезжай домой.

Тома взяла сигареты и вышла из купе.

Янь: Что, скучаешь по нему?

Инь: Откуда ты знаешь?

Янь: Вижу по глазам.

Инь: Да, разлёгся в моей голове.

Янь: Думает за тебя?

Инь: Я бы сказала – обо мне.

Янь: Как ты могла так запросто уйти от него?

Инь: Не люблю я его. Не люблю, понимаешь?

Янь: Он же для тебя так много сделал. Совести у тебя нет!

Инь: Да, нету. Можешь одолжить? Какой же он глупец, что я его потеряла! Зато у меня теперь есть горячая вода.

Янь: Как мило.

Инь: Ты не знаешь, что такое женщина без горячей воды. Ты не знаешь, что такое горячая вода для женщины.

Янь: Что?

Инь: В условиях наступивших холодов я бы сказала, что всё.

Янь: Как же ты могла его отпустить? Он же принёс тебе столько счастья.

Инь: У меня есть его телефон. 040. Служба газа.

Янь: Ах ты, изменница. Люди не меняются.

Инь: Но и не повторяются.

Янь: Поняв, что они не меняются, они стали обмениваться мужьями и женами. Не успеешь поцеловать – она уже любит, только влюбишься – она уже уходит.

Инь: Просто люди боятся упустить своё счастье, особенно женщины.

Янь: Что ты подразумеваешь под счастьем?

Инь: Под счастьем можно подразумевать всё что угодно, лишь бы не придавило. А ты? Про горячую воду я уже слышала.

Янь: А ты?

Инь: Счастье? Для меня – это обжигаться по утрам кофе, опаздывая на любимую работу, по вечерам – поцелуями любимого, опаздывая за своей страстью. Когда же я буду счастливой?

Янь: Когда научишься говорить «Нет».

Инь: Кому?

Янь: Всем, кто отнимает твоё время.

Инь: Короче, я могу заехать через полчаса. Ты готов уже?

Янь: Нет.

Инь: Сегодня получила неожиданный подарок от всей семьи?

Янь: Интересно, какой?

Инь: Все уехали на дачу. Заедешь?

Из-за постоянного передёргивания слов и их смыслов у Марины никак не удавалось получить точной картинки девушки. Кроме того, что она молода и по уши влюблена в мужчину, она никак не могла понять ни с кем та живёт, ни на какие средства. Но самое главное, за что её можно было так любить. Впрочем, женщине всегда было трудно понять, за что её могут любить меньше чем другую или не любить вовсе. Если вначале романа девушка её раздражала, и манера её общения, и её авангардное чувство юмора, и ход её мыслей (потому что часто Марине приходилось перечитывать реплики по нескольку раз), то сейчас она стала более-менее симпатичной. Неизвестно, как можно было это охарактеризовать: женской солидарностью, хотя, скорее, постепенным исчезновением зависти. Её любили, меня нет.