Владимир Топилин - Когда цветут эдельвейсы

До Ольгиной лыжни было не более десяти метров — почти рядом, но в густых кустах таволожника и переплетениях карликовой березки он был незаметен. Еще одним плюсом был небольшой ветерок, даже не ветерок, а еле заметное течение воздуха, легко передвигавшееся с востока.

Внимательно осматриваясь вокруг, Васька «фотографировал» нужные ему подходы, оценивая расстояние до довольно заметных целей, и, не теряя времени, надевая принесенные в котомке свитер, носки и небольшой кусок от ватной телогрейки, чтобы можно было присесть на холодные лыжи. Затем утоптал нетолстый слой снега, аккуратно обломил мешающие сучки и, усевшись поудобнее, затих, слившись с окружавшим миром.

Теперь — дело за Ольгой. Чем быстрее она пройдет мимо, тем лучше для Васьки, потому что мороз не дремлет, покусывает щеки, нос и уши. Утром он специально посмотрел на висящий в сенях градусник, застывший на отметке минус пятнадцать градусов. При такой температуре без движения можно просидеть час-два, да и это много. Под нетолстую суконную курточку холод проберется довольно быстро.

Прошло пять минут ожидания — притихшая от передвижения человека тайга вновь оживает: где-то недалеко запикала синичка и, выискивая себе пропитание, затюкала носиком по прикипевшей к ветке кедровой шишке.

Совершенно неожиданно, будто из ниоткуда, порхнул и «прилип» к стволу дерева юркий поползень. Уперевшись хвостом в шероховатую кору кедра, замер, уставившись темными глазенками в усатое лицо неподвижно сидящего человека. Удивляясь неожиданным формам «нестандартного» пня, птичка некоторое время ждет и от любопытства подскакивает все ближе. Но Васька пугающе стреляет белками глаз, и грязно-пепельное существо исчезает так же, как и появилось.

Еще десять минут ожидания.

Ваське почему-то захотелось курить, но, удерживая себя от этой провокационной мысли, он продолжает молча сидеть.

На вершинку низкорослого кедра, стоящего за лыжней, молча присаживается кедровка и, покрутив головой, затихает.

Нахохлившись, черно-рябая птица втягивает голову и нежится в лучах утреннего солнца, прикрывая глаза. На какое-то время, кажется, затихает вся округа: после утренней кормежки звери и птицы отдыхают.

Васька осторожно смотрит на часы — прошло еще пятнадцать минут.

Проходит внутреннее тепло, набранное телом во время ходьбы, и сквозь ичиги ноги уже чувствуют холодный снег, а это значит, что долго он не высидит.

«Где же Ольга? Почему так долго задерживается? — думает он, мысленно прикидывая расстояние и время. — До избушки примерно четыре-пять километров. Шел в обход минут сорок. Сижу уже с полчаса. Из этого выходит что? Час — на завтрак. Час — на ход. Значит, она должна быть где-то на подходе...»

С дерева камнем упала и затрещала на всю тайгу кедровка, вылезая из кожи, чтобы привлечь внимание своих собратьев. Скосив взгляд, Васька видит шоколадный мячик, мелькающий между деревьев. Пружинистое тело движется в его сторону и в несколько секунд достигает края таежки. Спешащая по своим делам соболюшка замечает лыжню и, остановившись на месте, встает столбиком, резкими поворотами головы оценивая окружающую обстановку. Разрывающаяся на части кедровка прыгает на нижних сучках деревьев и пытается напугать своего извечного врага. Но этот трюк не помогает: кошка не обращает на нее никакого внимания и, осторожно переступая лапками, подкрадывается к Ольгиной лыжне. Едва сдерживаясь от искушения, Васька сжимает холодный ствол карабина. Вдыхая в себя морозный воздух, соболь смешно дергает носиком, выискивая пугающие запахи. Но их давно нет, последний раз Ольга ходила два дня назад. Зверушка встает на задние лапки и, повернув голову на восток, вслушивается. Замерев на месте, хищник стал похож на небольшой пенек, когда-то обгоревший от пламени костра.

Долго и настойчиво вслушивается и Васька, но кроме собственного звона в ушах ничего не слышит. Но соболюшку явно что-то беспокоит: она нервно крутит головой, недовольно уркает резкими и отрывистыми возгласами и, наконец, не выдержав, прыжками скрывается в тайге. Кедровка победно орет вслед и, потеряв хищницу из виду, взлетает на макушку высокого кедра.

В тайге вновь воцаряется тишина, а Васька недоумевает, что же могло испугать соболюшку? Но неизвестность вскоре рассеивается: в морозном воздухе явно слышится нарастающий шорох лыж приближающейся Ольги.

Васька увидел подругу издали и терпеливо наблюдал, как она скользит лыжами, двигаясь через поляну. На пустой котомке мотается «Белка», перекинутая через голову; в правой руке полутораметровая палка с лопаткой на конце — таяк; в левой — веревочка с прикормом.