Владимир Топилин - Когда цветут эдельвейсы

Девушка не слишком торопится, идет размеренно, изредка останавливается, поправляя вечно мешающее ружье. На несколько секунд тормозит посреди поляны, перед началом небольшого взлобка-тянигуса и, обернувшись, смотрит, как тянутся потроха. Убедившись, что все нормально, трогается дальше и с каждой секундой все ближе подходит к сидящему в засаде Ваське. Он уже хорошо видит раскрасневшееся от ходьбы лицо, слышит ее дыхание. И вот Ольга оказывается совсем рядом, в десяти шагах.

Она неожиданно останавливается и, не замечая спрятавшегося в кустах Васьки, молча стоит на одном месте и смотрит по сторонам, будто что-то выискивая. Он же смотрит мимо нее, туда, где за поляной начинается густой, высокоствольный пихтач: не мелькнет ли черное пятно, не закачаются ли ветки деревьев. Если медведь заинтересовался требухой, то должен идти следом, хотя и на расстоянии. Поляну же он, конечно, обойдет стороной либо за скалой, либо в таежке, но обязательно выйдет к лыжне в этом месте, где сидит Васька.

«Только бы Ольга побыстрее ушла!» — думает он. Но девушка снимает «Белку» и втыкает прикладом в снег, затем стягивает котомку и с таяком в руке отходит от лыжни в противоположную от Васьки сторону. Развернувшись на лыжах, она начинает отаптывать снег.

«О Господи! — почти в ужасе шепчет охотник. — Нашла же место!»

Но Ольга не слышит и не видит его, и поэтому, расстегнув курточку, начинает снимать штаны... Поток резкой струи красит Васькины щеки и уши алой краской стыда: он не смотрит в сторону девушки, а, завернув шею куда-то в сторону, закатывает глаза под лоб и тихо пыхтит носом...

Закончив свои «естественные процедуры», девушка присыпает снегом «место преступления» и возвращается к оставленным вещам. Надев на плечи котомку, в одну руку взяла таяк, в другую — валявшуюся веревочку и... пошла дальше по лыжне, оставив ружье.

Васька опешил от такой забывчивости и, раскрыв рот, не знает, что делать. Как сказать? Свистнуть? Щелкнуть по стволу дерева? Пока раздумывал, она уже скрылась между стволов деревьев. Стихает и шум удаляющихся шагов, и лишь воткнутая в снег «Белка» торчит как бельмо в глазу. Про себя он ругает подругу вескими словами, но, поостыв, вспоминает, что сам не единожды забывал и ружья, и карабин, да так, что едва находил.

Пока следил за ней и слушал, как уходит, потерял бдительность. А когда повернул голову в нужную сторону, то опешил от неожиданности.

В том месте, где несколько минут назад сидела Ольга, стоял довольно большой черный медведь! Своим телом и упитанностью он чем-то напоминал хорошо откормленного годовалого жеребца вороной масти, но только без длинного хвоста и пушистой гривы. Гриву заменяла густая лоснившаяся шерсть, наросшая на необъятной шее, свисавшая со спины и боков к крючковатым борцовским лапам, широко расставленным по сторонам. Огромная лохматая голова по своим размерам напоминала «Чайку» — отечественный телевизор второго поколения с диаметром экрана в шестьдесят сантиметров. Оценив взглядом знатока, Васька сразу же определил возраст и вес «пенсионера». Это был зверь десяти — двенадцати лет, с живым весом не менее двух с половиной центнеров.

Неизвестно откуда взявшись, зверь молча смотрел на искусственную горочку из снега и, медленно раздвигая круглые бока, втягивал незнакомый запах. По всей вероятности, занятие ему не понравилось, он слегка попятился, и закрутив головой, пыхнул в обе ноздри.

Васька не понял, что «сказал» медведь: то ли «Пуф!», то ли «Фу!», но поведение зверя говорило о том, что это место он нюхать больше не будет.

Он стоял боком к охотнику и шишкой бугристых лопаток подставлял отличное убойное место, не раздумывая, Васька стал неторопливо поднимать с колен карабин.

Медведь резко повернул голову в его сторону и засверлил кусты подслеповатыми поросячьими глазками. За пятнадцать метров он услышал подозрительный шум движущейся одежды и теперь вращал пятаком большого черного носа, выискивая в воздухе посторонние запахи.

Васька замер, поразившись исключительному слуху таежного гиганта. В ожидании последующих действий хозяина тайги охотник даже затаил дыхание. В таких особых случаях требовалось очень тщательное прицеливание и внезапность выстрела. Сейчас же, чтобы хорошо прицелиться, потребуется не менее секунды. А за это время неуклюжий и неповоротливый на вид мишка успеет развернуться и сделать два-три прыжка в сторону спасительной чащи.

В воздухе застыла тревожная и невыносимо томительная тишина, в которой охотник слышал тиканье секундной стрелки своих часов, набатом молота отдающей в голове: «Кто кого?»