Луиза Эрдрих - Лароуз

Боль друга разрывала его сердце.

Ландро ринулся к берегу. Он остановился там, где они упали, и отыскал в бурьяне ботинки Ромео. Затем он в панике припустил по мосту на другую сторону реки. Остановившись, вынул деньги из-под стелек в ботинках Ромео и засунул их под свои. Потом Ландро начал бродить по окрестностям, где бывал вместе с Ромео. Он ходил много часов, высматривая какого-нибудь полицейского. Он настолько устал, что не заметил ни проехавшей невдалеке полицейской машины, ни полицейского, прошедшего мимо него. Все кончилось тем, что его схватили за шиворот. Ландро сразу почувствовал мертвую хватку этого человека. Было ясно, что от него не уйти. Это приободрило Ландро, он расслабился и начал говорить. Он рассказал полицейскому о Ромео и о лагере бездомных, о том, что ему нужна помощь, и о том, что его друг стал похожим на мертвеца.

Полицейский посадил мальчика на заднее сиденье автомобиля, сделанное из жесткого пластика и отделенное от передних мест сетчатой перегородкой. Однажды ее заменит плексиглас, и Ландро станет тому свидетелем. В машине были радио и ручной микрофон. Дежурный из полицейского участка воспользовался ими, чтобы задать несколько вопросов и получить интересовавшую его информацию. Потом они поехали обратно, за реку. Примчалась «Скорая», затем подъехала еще одна полицейская машина. Ландро сидел в патрульном автомобиле и ждал, в то время как другие полицейские пытались пройти сквозь бурьян к берегу реки. Через некоторое время они вернулись.

— Бродяги перебрались в другое место, — сообщил один из них.

Ландро выскочил из машины, кинулся в кусты, пролез сквозь редкие прутья ограды, пронесся по переулку, перебежал улицу и был пойман, когда пересекал парковку. Полицейский попытался его успокоить.

— Вы должны найти его!

Ландро вопил, рыдал, стонал и, наконец, затих. Его отвезли в полицейский участок и усадили в кресло, поставив перед ним стакан воды и положив на стол сэндвич. Он просидел там целый день, потом еще полдня. Но как Ландро ни устал ждать, он вскочил и приготовился к схватке, когда вошла настоящая Горшковая голова. Он почувствовал, как волосы встают дыбом, а желудок пытается избавиться от сэндвича. Он знал, что не ошибается: Горшковая голова была не простой смотрительницей, а являла собой нечто большее, что-то воистину сверхъестественное.

Гораздо позже, когда Ландро в первый раз словил кайф за водонапорной башней, он убедился, что был прав: она была духом всех школ-интернатов. Она не желала ничего дурного, и в ее намерения входило помочь ему стать хорошим, но белым мальчиком. Когда Ландро стал взывать к жалости полицейских, она им сказала, что все сбежавшие мальчишки ведут себя именно так. Потом Горшковая голова подписала какие-то бумаги. Дойдя в сопровождении полицейского до машины, Ландро увидел, что на пассажирском кресле расположился Питс. Полицейский посадил мальчика на заднее сиденье и сказал, что с ним теперь все будет хорошо. Ландро сидел, словно окаменевший, и даже не смог съесть обед, который Горшковая голова заказала для него в ресторане, хотя она убеждала его поесть и говорила, что он совсем отощал.

Когда они были почти на полпути домой, Питс сказал что-то, и Горшковая голова остановила машину. Мужчина открыл заднюю дверь, вытащил Ландро на шоссе, подтолкнул к придорожной канаве, заставил через нее перебраться и указал в сторону растущих невдалеке деревьев.

— Иди, — велел он.

Ландро не осмеливался двигаться. Он слышал, как Питс расстегнул молнию. Через секунду горячая струя мочи ударила в заднюю часть брюк Ландро.

— Это тебе за то, что не уберег Ромео, который был хорошим пацаном, — проговорил Питс.

Ландро метнулся прочь и перепрыгнул канаву, направляясь к машине. После того, как они некотрое время ехали молча, Питс тихо проговорил что-то Горшковой голове. Она тряхнула пышными седыми волосами, обозначая отказ. Но он и без ее разрешения сказал то, что хотел:

— Знай свое место, Ландро! Теперь ты зассыха!

Врач отделения экстренной помощи в медицинском центре округа Хеннепин думал, что рука Ромео может срастись, но с ногой парню придется расстаться. Когда состояние Ромео стабилизировалось, его перевели в хирургию. Но тамошний хирург, доктор Мейер Бьюэлл, изучал инфекционные заболевания и предпочитал консервативное лечение, когда дело касалось ног. Он обратил внимание на то, что Ромео был американским индейцем. Он знал, что предки Ромео обладали сверхъестественным иммунитетом, способностями к самоисцелению и пережили тысячу эпидемий чумы.