Питер Уэйр - Безумие Дэниела ОХолигена

В последний школьный год, по вечерам, предоставив своим целеустремленным одноклассникам изматывать и увечить друг друга на спортивном поле, он брел в маленькую букинистическую лавку в обшарпанном торговом квартале, выходящем на реку. Книжная лавка госпожи Белановской была тесным и хаотическим местом. Несколько лет назад три неистовых молодых человека ворвались в нее и взяли штурмом книжные полки, вышвыривая и рассыпая по полу их содержимое. Госпожа Белановская, практикующий параноик, объявила себя жертвой неофашистов и с удовольствием добавила к списку своих скорбей антисемитизм, отказываясь связать случившееся с тем, что она давно уже не платила за аренду и к тому же не была еврейкой. Она оставила все лежать там, где оно упало, — мемориалом ее преследованиям, — и в тех редких случаях, когда возникал посетитель, госпожа Белановская стремительно втягивала свои пухлые щеки, намекая на наследие нацистской деградации, и вскидывала от невидимой штопки лицо, на котором все еще пламенел несломленный древнееврейский дух. В действительности она была правоверной католичкой.

Дэниелу госпожа Белановская очень нравилась, — в хаосе ее книг он обрел покой. Здесь не было ни категорий, ни групп, ни порядка, отрицавших ту произвольность и многообразие, которых он жаждал. Неожиданность была его постоянной спутницей, когда он разбирал кучи разбросанных книг. Пресные романы жались к строгим старинным историям. Триллеры почивали на псалтырях. Диккенс тяжко привалился к Картеру Брауну, [7] Картер Браун (1923–1985; наст, имя — Алан Джеффри Йетс) — английский писатель, с 1948 года жил в Австралии. Автор полутора сотен детективных романов, повестей и рассказов. а собрание Агаты Кристи поддерживало подвыпившего Брендана Биэна, [8] Брендан Биэн (1923–1964) — ирландский писатель и драматург, участник Ирландского освободительного движения. викторианская эротика лежала рядом с каталогом семян, анатомия — лицом к лицу с метафизической поэзией, полное собрание трагедий скрывалось за инструкцией по эксплуатации радио, копеечными вестернами и книгами по разведению мышей.

Как-то дождливым пятничным вечером Дэниел забился в самый дальний уголок лавки, потерявшись в томе эдвардианских воспоминаний леди Хитон Гуттаперчи «Чертовски хорошая взбучка». Посетителей в лавке не было, пробило уже пять часов, но время мало что значило для Дэниела и еще меньше для госпожи Белановской, которая вдруг поднялась, зевнула и вышла в парадную дверь, заперев ее на ключ. Прежде чем Дэниел показался из своего угла, госпожа Белановская отбыла на выходные, а дверь, основательно укрепленную от новых атак неофашистов, изнутри открыть было невозможно. Телефона там не было. Дэниел простоял минут пятнадцать у окна, но не увидел ни одного прохожего. Вечер сгущался, мягкий плотный туман, клубившийся над рекой, катил свои плотные мотки через улицу и заволакивал окна лавки. Вскоре мир за ее пределами растворился, и Дэниел понял, что он заперт на все выходные. Это был его первый опыт экстаза.

Позади стола госпожи Белановской имелась небольшая ниша с электрическим и заварным чайниками. Дэниел вскипятил чай и отыскал выключатель от висевшей над столом лампочки без абажура. Он перенес сюда свою кучу книг и, блаженно счастливый, вернулся к чтению. Воспоминания Гуттаперчи увековечивали жизнь леди Хитон, посвященную вере в то, что аборигенов можно превратить в полезных людей посредством строгого гастрономического режима и телесных наказаний, однако книжка утрачивала интерес по мере того, как физические недомогания леди Хитон ослабляли ее возможность дурно обращаться с ближними, и потому Дэниел взялся за маленький томик, переплетенный в столь ветхую картонную обложку, что на ней с трудом можно было разобрать: «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь». Титульная страница об авторе ничего не сообщала, и только краткое введение доктора Кнутсена [9] Ср. Пауль Кнутсен — один из спутников норвежского исследователя Руаля Амундсена во время полярной экспедиции на судне «Мод». из Стокгольмского университета говорило о том, что поэма, вероятнее всего, написана шесть веков назад на северо-западе Центральной Англии и что личность сочинившего ее поэта остается загадкой.

Дэниел хотел тут же закрыть книгу, но едва он перелистнул страницу и желтый электрический свет упал на древнюю поэму, как рефрен загудел загадочным языком в череде аллитераций позывными Дэниелу, лейтмотивом мира грез, напеваемым таинственным певцом, перепрыгивающим и манящим со следующей страницы, ускользающим сквозь листы, умоляющим продолжать чтение… Страницу за страницей мальчик преследовал эту музыку, совершенно не замечая спустившейся на город ночи — с такой силой захватило его Рождество в Камелоте.