Евгений Рудашевский - Бессонница

Мы с Мэтом сыграли короткую партию в пинг-понг. Я, кривляясь, изображал Маркуса с его бейсболкой козырьком назад и в итоге чуть не проиграл, хотя Мэт играл довольно плохо. Эшли смеялась, а потом Мэт сказал, что в самом деле хочет спать, и мы решили расходиться.

Крис попросила меня проводить её до Андерсон-холла. От Солбер-холла идти было далеко, на другой конец кампуса, и в этой просьбе не было ничего особенного, но я почему-то испугался и с такой мольбой посмотрел на Мэта, что он всё понял. Даже не знаю, как это у него получилось, – должно быть, мой взгляд в самом деле выражал многое, хотя Мэт ведь и не знал о том, что тут происходило за его спиной во время фильма. В итоге он сказал, что прогуляется с нами, и сделал вид, что не замечает недовольства на лице Крис. Я не хотел оставаться с ней наедине. Знал, что комната – в её полном распоряжении, Крис ещё днём сказала, что её соседка уехала на выходные.

Прогулка через кампус была странной. Разговор не клеился. Поначалу Крис молча шла рядом со мной. Я чувствовал, что это глупо, что в такой ситуации нужно хоть о чём-то с ней поговорить, но я совсем этого не хотел, поэтому притворился, что мне интересно слушать, как Эшли пересказывает Мэту сюжет «Сталкера». Получалось у неё так себе, и это даже не было смешно, а потом Эшли позвонил её парень. У него изменились планы, и он сказал, что заедет за ней, так что Эшли с нами распрощалась. Крис явно надеялась, что и Мэт уйдёт, но он не ушёл, за что я был ему благодарен.

Шли молча. Когда мы проходили по мосту, Крис оказалась чуть впереди, и Мэт шёпотом спросил:

– Что происходит?

– Мы целовались.

– Что?! Ты с Крис?

– Да.

– Дела…

Мэт явно повеселел. Хотел сказать что-то ещё, но тут мы поравнялись с Крис, и разговор опять утих.

Мы так и шли до Андерсон-холла, а потом Крис позвала меня к себе, потому что я ей однажды сказал, что ни разу не заглядывал в женскую общагу, а ещё рассказывал о том, какая у нас с Мэкси убогая комната. Эти два факта, по сути, не были связаны, но у Крис как-то так хорошо получилось их связать, что мне и самому показалось вполне логичным откликнуться на её предложение – зайти, посмотреть, как живут в Андерсон-холле. Мэт, слава богу, пошёл с нами, мне даже не пришлось бросать на него отчаянные взгляды. Крис это никак не прокомментировала – всё-таки они с Мэтом дружили, и в том, что он пошёл с нами, не было ничего особенного, – но в её молчании угадывалось настолько сильное недовольство, что мне стало неловко. Однако я ничего не мог с собой поделать. С тех пор как ушла Эшли, мне стало совсем тоскливо. Хотелось скорее вернуться к себе, в свою вонючую комнату в Солбер-холле.

У меня никогда не было девушки. То есть девушки, конечно, были, но не было секса. Наверное, поэтому я так испугался, что мы с Крис можем оказаться в одной комнате. Тут, в университете, для девятнадцатилетнего студента немного странно быть девственником. Ну, не то чтобы странно, в общем-то, ничего особенного, но это не то, чем ты будешь хвастать перед парнями в общаге. Я представил, как завтра скажу Мэкси, что переспал с Крис. А он спросит: «Это та самая коротышка из Небраски?» А я скажу ему, что не такая уж она коротышка, это просто он высокий. На самом деле мне бы и в голову не пришло ничего такого говорить Мэкси – если б я вообще захотел всё это с кем-то обсудить, он бы точно был последним в списке, да и Мэкси, скорее всего, понятия не имел, кто такая Крис, – но я всё это представил и окончательно решил, что нужно линять. И, когда мы поднимались по лестнице, я схватил Мэта за руку. Он посмотрел мне в глаза и, кажется, всё понял. А потом мы зашли в комнату Крис.

Я и вправду прежде не был в женском общежитии, но не удивился тому, как там всё аккуратно и что вокруг много всего мягкого и цветастого. Если б я раньше вдруг задумался, как именно выглядит комната женского общежития, я бы, наверное, представил себе нечто подобное – с кучей всяких тряпок, с фотографиями, постерами, мягкими игрушками и розовыми наушниками на подставке.

В комнате было всего две кровати, и кровать Крис стояла возле окна. Над изголовьем у неё висела фотография с её приёмной семьёй, фотография какого-то парня, может, сводного брата или просто знакомого, и вообще на половине Крис было много фотографий, и много пёстрых рисунков, и сразу два плюшевых медведя – один фиолетовый, другой зелёный. Но меня все эти фотографии и медведи не интересовали, я просто смотрел на кровать – знал, что, если Мэт вдруг уйдёт, мне нужно будет на неё лечь. Я уже как-то лежал на такой кровати, ещё в Москве, сразу после выпускного; ничем хорошим это не закончилось. Наверное, поэтому я так боялся. Подумал, что, если б с нами была Эшли, мне было бы легче. Даже если б она просто сидела за дверью, на полу, и ждала, пока мы с Крис выйдем к ней – помятые, довольные и обменивающиеся только нам одним понятными взглядами. Но Эшли не было, и я здесь чувствовал себя чужим.