Евгений Рудашевский - Бессонница

Телевизор в подвале большой. Мечта Мэкси. Плазма. Не семидесятидюймовая, но всё же. Тут он мог бы увидеть, что захочет, во всех деталях. Пока мы расставляли кресла, я рассказал Эшли, что на днях уже второй раз застукал Мэкси:

– Теперь я уронил ключ и притворился, что не могу его найти.

– Почему не скажешь ему, что это мерзко?

– Не хочу.

Эшли явно позабавило моё описание того, как перепуганный Мэкси начинает торопливо натягивать трусы и пытается совладать с пультом.

– Может, он нарочно? – спросила она.

– Что?

– Ну… Хочет, чтобы ты всё видел, и поэтому не закрывает дверь.

– Ещё не хватало…

Мы рассмеялись. Мэт заинтересовался нашим разговором. Пришлось ему всё пересказать. Потом ещё раз всё повторить для Крис.

– Извращенец, – только и сказала она.

История перестала быть смешной. Мы уже не смеялись, а я подумал, что глупо было вот так всё это рассказывать.

Сели смотреть фильм. Так получилось, что перед телевизором в двух креслах сидели Мэт и Эшли, а мы с Крис – сзади. У Мэта плохое зрение, однако очки он носит редко. Поэтому и сел так близко. Но всё равно должен был щурить глаза, чтобы читать мелкие субтитры.

Было необычно смотреть «Сталкера» здесь, в Чикаго. Ещё и с английскими субтитрами.

К тому мгновению, как на экране появилась дрезина, я уже понял, что фильм выбрал неправильный. Нет, сам фильм я люблю, но тут он был не к месту. Впрочем, меня быстро затянуло в его атмосферу, и мне было уже всё равно, что потом скажет Мэт, а Мэт в итоге заснул – саундтрек к этому располагал, да и свет в подвале мы выключили.

Я положил правую руку на подлокотник и даже толком не заметил, как Крис перетянула её к себе. Так и сидела: держала мою руку на своих коленях и пальцами поглаживала мне ладонь. В другой обстановке я бы непременно отреагировал на это, ведь Крис была привлекательной девушкой, а тут всё случилось так просто, естественно, что я не придал этому значения.

Вообще, Крис мне понравилась ещё в ту секунду, когда я впервые её увидел – когда она вышла из комнаты вся помятая и по-своему грустная, хотя и старалась выглядеть счастливой. Крис не то чтобы худенькая, но и, конечно, не толстая. Хотя моя бабушка, глядя на её лицо и ноги, сказала бы, что у Крис склонность к полноте, что с возрастом она обязательно располнеет. Бабушка любит говорить что-нибудь в этом духе. В общем, Крис была нормальной, хоть и не худенькой. Да и ей уже было двадцать четыре, она была старше нас всех.

И она была из тех людей, кто на общей фотографии выглядит как-то уж совсем заурядно, – таких замечаешь в последнюю очередь, а потом даже не можешь вспомнить, стояли они на этой фотографии или нет. На таких, как Крис, нужно смотреть вживую. Не знаю, в чём тут дело, но, когда видишь Крис вот так, вблизи, в ней появляется что-то важное, контрастное, и она начинает казаться очень даже привлекательной. И самое странное, что из-за этого хочется смотреть на неё постоянно – просто чтобы наконец понять, в чём тут дело и что в ней так цепляет: глаза, улыбка или вообще манера держаться.

Эшли, заметив, что Мэт спит, толкнула его в плечо и беззвучно рассмеялась, глядя на то, как он притворяется, будто не спал вовсе. Мне стало отчасти обидно, но не из-за того, что Мэт засыпает, и не из-за того, что Эшли веселится, хотя фильм совсем не весёлый, а из-за того, что я не взял «Капоте». Потом Эшли обернулась к нам с Крис – хотела что-то сказать про Мэта, но увидела, что моя рука лежит у Крис на коленях, и промолчала. Только, улыбнувшись, закусила нижнюю губу и отвернулась. Больше к нам не поворачивалась. А я только в этот момент окончательно осознал, что моя рука – на коленях Крис, что это не так уж невинно и что-то значит. Только сейчас почувствовал шершавую ткань её лосин и ребристую кайму юбки. Крис тоже оживилась. После того как Эшли посмотрела на нас, всё как-то изменилось.

Крис перегнулась ко мне через подлокотник и прошептала, что ей нравится моя рука. А я подумал, что у неё действительно красивые глаза, даже не красивые, а какие-то выразительные – в такие посмотришь, и кажется, что Крис всегда есть что сказать. Вот только она, если встать, едва доставала мне до плеча, хотя я и сам-то не великан. В Крис было метра полтора, ну или чуть больше. Я всегда это знал, но только сейчас серьёзно об этом подумал. И вспомнил, что она из семьи фермеров и раньше жила в Небраске, а потом её забрали у родителей, потому что они много пили и однажды чуть не спалили свой дом, и Крис стала уже четвёртым приёмным ребёнком в новой семье – они ей на совершеннолетие подарили квартиру в пригороде Чикаго, а на учёбу Крис пришлось взять кредит и даже подписать договор, чтобы после университета ещё пять лет работать в какой-то конторе. Мне об этом рассказывал Мэтью, но все эти факты будто жужжали где-то за стеклом, внутрь не проникали, а тут я открыл окно, и они все разом залетели в моё сознание, и я понял, что Крис интересная.