Пак Кён Ри - Земля. Том 1

Старшему сыну Ко Боку исполнилось двенадцать, младшему Хан Боку — семь. Ко Бок был похож на отца, а Хан Бок — на мать.

Поля вокруг зеленели веселыми рисовыми всходами. Но Хам Ан Дэк это не радовало. Был у них хороший надел земли, да пропал, — муж проиграл его в карты, а теперь они довольствовались лишь кусочком земли среди скал, совсем не плодородным, который они каждый год засевали ячмень. Пользы от ячменя не было никакой, поэтому, чтобы свести концы с концами, Ан Дэк приходилось день и ночь работать на ткацком станке, и у нее почти не оставалось времени пропалывать ячменное поле.

Дойдя до своего участка, женщина обнаружила, что он весь зарос лисохвостом. «Разве может здесь вырасти ячмень?» — проговорила она со вздохом. Опустилась на корточки и вонзила мотыгу в землю. Ей казалось, что травы нынче стало намного больше по сравнению с прошлым годом. Она надеялась прополоть хотя бы две грядки. Вскоре на раскрасневшемся лице Хам Ан Дэк выступил пот. Она почувствовала головную боль и слабость. «Почему так гудит в ушах?» — спрашивала она себя, но не останавливалась, продолжая работать мотыгой. Время приближалось к полудню. Ан Дэк выпрямилась, заметив проходящую мимо Сон И с корзиной на голове.

— Деточка, ты несешь отцу обед?

— Да, — отозвалась девочка.

— А нет ли у тебя водички? Что-то в горле совсем пересохло.

— Сейчас… — Сон И опустила корзину на траву, достала бутыль, налила в кружку.

— Ух, хорошо… — женщина вытерла рот тыльной стороной ладони. — Словно небесной влаги испила…

— Вы вспотели, — сказала девочка. — Почему бы вам не передохнуть?

— Пожалуй… Ну ты иди… Спасибо!

Хам Ан Дэк отрешенно смотрела вслед девочке с весело торчащимися косичками и на душе у нее сделалось грустно. Куда она докатилась, что у неё за жизнь, если сочувствие ей оказывает только посторонний ребенок?

Когда женщина возвратилась домой, муж ее все еще спал, громко храпя. И детей не было видно. Положив мотыгу, Ан Дэк сняла с головы обмотанное полотенце, умылась. Затем в кладовке открыла крышку керамического кувшина, нащупала два яйца, — а ведь оставалось четыре. «Этот негодник Ко Бок! Будь он неладен!» В прошлую неделю Хам Ан Дэк сшила шелковую блузку для одной молодой женщины из соседней деревни, и та, вместе с платой в подарок преподнесла и четыре яйца. Она их спрятала втайне от домашних в этот кувшин. И теперь два яйца пропали. Ах, мерзавец, сын! Что ей делать с ним?.. Ведь она старается для их отца!

А муж с ней не церемонился, чуть что не так — свирепел, опрокидывал обеденный столик, пинал дверь… «Тварь! Темная баба! За кого ты держишь меня — главу семейства?!. Я тебе, что — портянка?! Забыла свое происхождение?!» — кричал он обыкновенно. Теперь дрых без задних ног. Его не было несколько дней. Играл в карты, конечно, и, как всегда — все денежки просадил. Проснется, захочет есть. А эти яйца для него приготовила… Какой мерзавец этот Ко Бок! Не выйдет из него человека! Вся надежда — на Хан Бока, младшего сына!

— Принеси поесть! — раздался громогласный крик проснувшегося мужа.

— Я сейчас! — отозвалась жена. Она хлопотала на кухне, в котле варился луковый суп, — туда она разбила яйцо.

За столом Ким Пхён Сан по своей привычке проявлял недовольство, — то ему суп недосолен, то закуски пресны и мало в них перца, — однако, всё съел. Нынче мужа посетило хорошее расположение духа. Он поведал, что прошедшей ночью ему не везло в карты, но все же выиграл какие-то гроши. Затем он встал и вышел из дома. Куда идет, не сказал.

А пошел он, разумеется, в забегаловку. Ввалившись в дверь, он заметил в помещении своего давнего приятеля и заорал:

— О! Кан Пхо Су! Давненько мы с тобой не виделись!

Сидевший за столом усатый мужчина поднял в ответ чарку:

— Я рад приветствовать вас!

— Как поживаешь? — Ким Пхён Сан присел рядом.

— У меня что ни день, всё едино, — ответил Кан Пхо Су. — А вы, уважаемый Ким, как всегда выглядите хорошо.

Пхён Сан благодушно качнул головой. Его никто не называл «уважаемый», кроме Пхо Су, и тот говорил это искренне, без заискивания и лести.

— В последнее время я тебя нигде не видел, охотник Кан. Уж было заволновался, не случилось ли что с тобой?

— Чему быть, того не миновать. Зверь не ждет смиренно, когда я его поймаю. Так что ни для кого не будет новостью, если я стану пищей тигру или медведю.

— Да ты еще силен и крепок, дружище!

— Ну, как сказать…

— Был на рынке, что ли?

— Нет.

— Гм…

— У меня тут дело есть.