Пак Кён Ри - Земля. Том 1

Юн Бо, навестивший могилу родителей, шагал домой по проселочной дороге. Вскоре он настиг человека, который был явно не в духе, недовольно бурчал что-то себе под нос и размахивал рукой с зажатой курительной трубкой. Юн Бо узнал в нем школьного учителя Ким Хун Чана и крикнул тому в спину:

— Что произошло, учитель?! В такой погожий день нельзя ни на кого сердиться!

Ким обернулся и сердито проговорил:

— Мир рушится, вот что!

— Ну и что с того?

— Этот негодник Со Кым Доль… — учитель не договорил и со злостью сплюнул.

— А чем он провинился перед вами? — Юн Бо поровнялся с учителем, широко улыбался, обнажая редкие зубы. Они проходили мимо дома Со Кым Доля, на плетне сидел петух с красным гребешком, грозным взором осматривающий всё вокруг.

— Кем бы человек ни был, он должен уважать других. Иначе чем он отличается от дикаря?.. У этого Со ведь есть невестка, ему подобает вести себя более прилично.

— Не знаю, что он вам сделал, только скажу, что Со — человек жизнерадостный и веселый. Вы бы, наверное, тоже были таким же, будь ваша супруга жива.

— Вот, мерзавец! — вырвалось вдруг у учителя Кима и брови над его глазами приняли форму треугольника. — Ты следи за своим языком, а то я его вырву!

— Хе-хе-хе… Не стоит вам так сердиться.

Некоторое время они изучающее разглядывали друг друга, затем Ким Хун Чан, не удержавшись, съязвил:

— Какой ты негодяй, все-таки… Как рыба-пеленгас выпрыгиваешь из воды, дразнишь… Насмехаться над янбаном вздумал?..

Юн Бо молча шел рядом, уже сетуя на себя, что зря так разгневал учителя.

Ким Хун Чана в деревне почитали, как очень пожилого человека. Его лицо, испещренное сетью морщин, напоминало сушеную тыкву. Внешне он выглядел на семьдесят с лишним лет, хотя истинный его возраст никому не был известен. Волосы его были редки и наполовину седы, а брови и борода походили на пряжу из рами. Но когда он работал на поле, деревенские, глядя на его широкую спину и бугрящиеся мускулы рук, говорили: «Да ему нет и шестидясяти! Он же фору даст молодым!»

Морщины на лице Кима были результатом бед и несчастий, выпавших на его долю. В течении нескольких лет он похоронил троих сыновей, одного за другим. А затем и жену, сердце которой не выдержало всех тяжелых утрат. В живых осталась только самая младшая дочь, — она только давала ему сил жить дальше. А жили они бедно. Хотя, надо сказать, что в роду Кима все мужчины, начиная с прадеда, занимали небольшую чиновничью должность, но что касается самого Кима, то он никогда не пытался сдать экзамен на государственную службу, потому и довольствовался ничего не значившим положением провинциального янбана. А чем же для него была его единственная дочь? Неизвестно, что по-настоящему чувствовал Ким к родному дитя, но внешне он относился к ней, как к щенку, от которого нет никакой пользы. Он часто вздыхал, глядя на дочь: «Если двери моей никчемной судьбы захлопнутся, то с каким лицом я приду к своим предкам?» Он мечтал усыновить какого-нибудь мальчика-сироту, которому впоследствии мог бы поручить могилы предков. Как будто не было у него других забот, и это желание являлось главным смыслом его существования.

Ким Хун Чан, успокоившись, взглянул на собеседника, на его ноги, обутые в изношенные лапти и на мешок с инструментами, который тот нес за плечами. Спросил:

— Так ты на работу?

— Да, — ответил Юн Бо.

— Это хорошо… Гляди, как крестьяне работают в поле.

— Угу.

— Обрабатывают землю под посев риса.

— Земля здесь благодатная, что и говорить… Слава Богу!

Вдалеке, за полем, пронизанный солнечными лучами, тянулся шлейф тумана. Учитель Ким, пыхтя своей трубкой, процитировал длинное китайское изречение, затем продолжил:

— В любое время года земля неизменна, но ее плодородие зависит от воли небес и душевных качеств человека.

— Что вы этим хотите сказать?

— Когда ты голоден, то заискиваешь пред дающим пищу. А насытившись, забываешь о том, что заискивал. Идешь в теплое место, а холодное — покидаешь. Вот и вся человеческая природа.

Юн Бо молчал.

— И далеко ты направляешься? — спросил Ким.

— В Чинчжу.

— Значит, идешь ремонтировать дома?.. Ты бы починил себя, свою душу. Вот с чего тебе надо начинать! — Ким разошелся с новой силой, он кричал на Юн Бо, поносил его всякими словами, затем, вдруг затих и бессильно махнул рукой.

— Что вам до меня? — сказал плотник — Успокойтесь уж.

— Я мог бы выгнать тебя из деревни.