Стюарт О’Нэн - К западу от заката

— Самое позднее — в понедельник или вторник. Но точно не позднее среды. Не переживай, времени у тебя будет предостаточно, ты же профи! На самом деле я хочу позвать тебя еще на одну картину, мы ее только начали. Что думаешь? О трех вояках, которые возвращаются с войны в маленький городишко в Баварии. Каждому нужно найти дорогу домой или понять, где теперь его дом. Двое влюбились в одну девушку, но один из них остался в войну калекой. Уже вижу Трейси [11] Спенсер Трейси (1900–1967) — один из самых популярных актеров золотого века Голливуда, получал премию «Оскар» два раза подряд. в этой роли!

Скотт не стал говорить, что повоевать ему так и не довелось и, в отличие от собеседника, он не был ни немцем, ни инвалидом. Впрочем, потерять работу, не успев толком ее получить, ему не хотелось.

Как же давно он перестал быть здесь своим, как много успел забыть…

Роман, о котором говорил Эдди, он прочел еще год назад, едва тот только вышел, однако считал его пустым и слащавым. Пока продюсер пересказывал сюжет, Скотт улыбался и кивал, когда следовало, порой с сомнением задавал вопросы, чтобы не казаться заискивающим. Но под конец разговора уже чувствовал себя обманщиком, который обманул сам себя. Такое случалось с ним и раньше. Однако стоило ему подумать о том, что когда-то он и сам был таким же дельцом, как Эдди, а теперь получает деньги просто за то, что сидит здесь и слушает, как эта мысль сразу подействовала отрезвляюще.

Хотя работы для него пока не было, кабинет ему уже выделили. Эдди повел гостя по коридору мимо дверей, на которых позолотой были выгравированы имена старых друзей. Оказалось, в шаге от него сидели и Олдос Хаксли, и Анита Лус [12] Американская писательница и сценарист, автор романа «Джентльмены предпочитают блондинок» (1888–1981). , и Дотти Паркер с мужем Аланом Кэмпбеллом [13] Алан Кэмпбелл — актер и сценарист, удостоен премии «Оскар», дважды был женат на Дороти Паркер (1904–1963). . А может, и не сидели — света нигде не было видно, и только откуда-то из глубины коридора доносился стук пишущей машинки.

— Это Оппи. — Эдди неопределенно махнул рукой, будто загадочный человек за машинкой всегда только здесь и сидел.

На двери его кабинета таблички с именем пока не было. Окна выходили на бульвар Калвер, на другой стороне которого рекламный щит расхваливал земельные участки в современном, престижном районе Эдендейл. По иронии, сразу за щитом вытянулись в ряд облезлые бунгало, и словно часовой у примостившегося на углу магазинчика стоял прикованный цепью к водосточной трубе деревянный индеец.

На письменном столе Скотт заметил новенькую пишущую машинку «Роял» и невольно ею восхитился, хотя сам обычно писал от руки. У стены располагался полупустой книжный шкаф, а на стенах, как в галерее, висели в рамках портреты людей, принесших студии богатство и славу. Грета Гарбо, Лон Чейни — жаль, публика не знала, какими они оба были острословами. Бастер Китон и Джон Гилберт, забытые кумиры немого кино. В углу стола стояла лампа на гибкой ножке, а рядом с ним — похожее на трон мягкое кресло, обтянутое кожей.

— Ну, что я говорил! — воскликнул Эдди.

— Шикарно, — согласился Скотт.

Неожиданно задрожал оживший кондиционер, и из вентиляции в стене послышался протяжный низкий звук, похожий на дыхание неведомого чудовища.

— Не обращай внимания, — сказал Эдди. — Кофе и пончики в комнате отдыха, туалет в конце коридора. Если что-то понадобится — сообщи. Короче, обживайся. Можем вместе пообедать. Если хочешь, я за тобой зайду.

— Спасибо, Эдди. — Скотт снова пожал ему руку — из вежливости и необходимости. — Ты даже не представляешь, как я благодарен.

— Не стоит. Просто напиши что-нибудь гениальное.

— Постараюсь.

— Да, давай, — кивнул ему Эдди.

Как только он ушел, Скотт еще раз оглядел стол, а затем шкаф и, обнаружив в нем среди женских романов экземпляр «Ностромо» [14] Опубликованный в 1904 году роман Джозефа Конрада, главной темой которого стало пагубное влияние империализма. со следами чашки от кофе, удобно устроился в кресле, собираясь почитать. Однако творению Конрада не удалось его развлечь. Скотт отбросил книгу и под тяжелые вздохи вентиляции стал смотреть в окно на залитый солнцем бульвар.

Внизу у трамвайной остановки напротив рекламного щита со стиральным порошком толпились студийные рабочие, и время от времени останавливались машины — их хозяева скрывались в магазине, загружались там непрозрачными пакетами, возвращались назад и тут же уезжали. В детстве, в Сент-Поле, Скотт любил следить за соседями с крыши трехэтажного дома. И сейчас им овладело то же чувство внутреннего покоя, словно он был стрелком, контролирующим каждый свой вдох и выдох.