Альфонз Беднар - Современная словацкая повесть

Не могу нахвалиться каплями, пью утром и вечером. Купил фармакологию для медиков, но мало что понял из нее, фирма пишет тайнописью, для посвященных, о механизме воздействия лекарства я так ничего и не выяснил. Жалко, потому что я отношусь к тому типу людей, которые могли бы способствовать благотворному процессу, если б понимали, что к чему, пускай это даже всего лишь фикция.

Когда я признался Яне, что́ со мной происходит, она засмеялась, заявив, что не узнаёт меня, я, видимо, общаюсь с духами и занимаюсь спиритизмом и стал уделять себе слишком много внимания. И вообще!

Это ее «и вообще» было чересчур легкомысленно! Мне доводилось слышать и более значительные слова… Чего я взъелся, мало мне моих бед?

Я чувствовал себя прилично; на дворе посвежело. Захватив с собой капли, я вышел на улицу. У меня не было твердого плана, но ноги сами понесли меня к Яне. Ее не оказалось дома. Я обошел все ее излюбленные места, правда, лишь общественные заведения, подружек я толком не знал, да и знал-то немногих.

Я отгонял от себя страстное желание поговорить, особенно о письме, которое получил от Мишо. И видеть ее хотелось, услышать ее хихиканье и всякие сумасбродства.

Набравшись смелости, я позвонил в квартиру Яниной однокурсницы, но и той дома не застал. Открывший дверь молодой мужчина высказал предположение, что обе они, скорее всего, в «Степсе» [56] «Степс» — студенческий клуб. . На дискотеке, объяснил он.

Меня в «Степс» не пустят как пить дать, даже если суну сотню; это во-первых, а во-вторых, она обидится.

Тем не менее одиночество сильно способствует меланхолическим настроениям. Я сразу придумал столько ясных и разумных доводов о необходимости разыскать Яну, что остановился только перед входом в клуб.

Земля дрожала, в недрах ее громыхал вулкан барабанов — того и гляди произойдет извержение. Ревели трубы. Да, такое вполне подойдет как дразнилка или присказка: Иван Гу́дец — на гудке гуде́ц, вылетел в трубу.

Недолгие переговоры, и вот я уже протискиваюсь в уголок бара, откуда удобнее всего обозревать зал. Ни Яны, ни ее приятельницы не видно. Я не тушуюсь, потому что при здешних стробоскопических эффектах самое знакомое лицо можно не узнать.

— Это кто? — вопрошает бармена болезненного вида кощей в засаленном пиджаке, кивнув в мою сторону.

— Не беспокойся, — говорит бармен и смотрит на меня взглядом, по которому мне становится ясно, что придется угостить его стопкой.

— Ну, гляди! — Кощей рассматривает меня с близкого расстояния, затем исчезает в толпе танцующих.

— Заместитель завклубом, — перекрикивая музыкантов, сообщает мне бармен.

— Налей себе водки! — заказываю я, как и собирался.

— Я на работе.

Он взмахнул рукой с купюрой и дал мне — сдачи мелочью, но водку наливать себе не стал.

— Ты случайно не знаешь Яну М.?

— Дочка?

Я отрицательно покачал головой.

Бармен понимающе присвистнул. Вытянулся на цыпочках, потом покосился на меня и пожал плечами. Но я зафиксировал, в каком направлении он смотрел, прежде чем ответить мне.

Музыка замолкла, и я услышал тишину. Иначе ее не услышишь. Хотя тишина вещь относительная, равно как все, что приходит ей на смену.

Танцующие расходятся с площадки, я петляю в толпе потрясных юнцов и не менее потрясных девиц, пробираясь к месту, которое бармен невольно подсказал мне. Но я не дошел. Не захотел. Яна в шикарно растрепанных внизу джинсах с эффектными заплатами страстно целовалась с тем самым малым, который не верил, что я прошел курс семи семестров на философском. (Дело в том, что он успел пройти столько же.) Есть предел и случайностям, сказал он, впервые погладив Янины волосы при мне.

— Это вещь относительная, — заметил я рассказчику.

— Как и то, что сейчас, например, не я глажу ее волосы, а волосы ласкают мою ладонь. Кто кого целует?.. — спросил еще тогда он же.

В самом деле, кто? Яна его или он Яну?

Уже не помогали никакие капли, хотя я честно выпил все их до дна и опустил пузырек в щель решетки канала, не разбив, представьте себе — попал точно в щель. Боль росла и множилась, будто скульптурная группа на площади Словацкого восстания в ускоренных кадрах фильма Эло Гаветты [57] Гаветта, Эло (1938—1975) — словацкий режиссер, создатель художественных и документальных фильмов. . С каждой секундой.

Дома я обнаружил письмо от Яны. В конверте — ключ от квартиры, которая ей не нужна. Почему — она, видимо, объяснила в письме, которое я смял и выбросил не читая. До утра я просидел одетый в кресле, и глаза мои не плакали и не спали, но и не смотрели. Наверное, даже веки оставались неподвижными, вместо того чтоб молниеносными движениями делать работу щеток на ветровом стекле машины. Я прямо осязаю себя в просторе вселенной, меня посадили когда-то и за что-то на огромное ядро, и оно со страшной скоростью несется в черноте космоса. Ну и пусть несется, сказал я себе, меня это ничуть не трогает.