Илья Ильф - Двенадцать стульев [litres, Полная версия романа]

Статья задала тон кампании. Воронский был целью изначально объявленной, Троцкий же – не каждый раз названной. Зато каждое обвинение «литкомиссару» было ударом по авторитету его покровителя [210]   См., напр.: Корниенко Н. В. Указ. соч. С. 150–163. См. также: Парсамов Ю. В., Фельдман Д. М. Грани скандала: Цикл новелл И. Э. Бабеля «Конармия» в литературно-политическом контексте 1920-х гг. // Вопросы литературы. 2011. № 6. С. 37–48. .

Травили не только редактора «Красной нови». Доставалось и писателям, там печатавшимся.

Редактору «Красной нови» пришлось воспользоваться актуальными технологиями. В 1923 году инициировал создание при журнале группы «Перевал», декларировавшей – как базовые критерии объединения – верность большевистским идеалам, мастерство, искренность. Перевальцами стали получившие известность «критики-марксисты» – Д. А. Горбов и А. З. Лежнев, что позволяло совместными усилиями вести полемику в печати.

Ленин умер в январе 1924 года. И Политбюро ЦК партии объявило, что о преемнике речи быть не может. Общепринятый лозунг – «коллективное руководство» [211]   Подробнее см., напр. Фельдман Д. М. Терминология власти… С. 37–59. .

Ну а «триумвиры» продолжали борьбу с Троцким. Во всех областях, включая литературную.

Почти для каждого литератора, в особенности дебютанта, эта ситуация подразумевала выбор. И отнюдь не простой.

С Воронским – известность, высокие гонорары. Однако и брань рапповцев, политические обвинения. Что могло в любой момент обусловить весьма серьезные последствия. Вплоть до привлечения к уголовной ответственности за «контрреволюционную пропаганду».

Издания противников Воронского были не слишком популярны. Зато публикации там гарантировали как минимум нейтралитет ревнителей «идеологической выдержанности».

Пользуясь современной терминологией, можно отметить: проекты Воронского основывались на доктрине Троцкого, а предприятия «молодогвардейского» типа – контрпроекты, ей оппонировавшие.

Гудковский же и зифовский «концерны» не воспринимались как проекты Воронского или контрпроекты его оппонентов. Вот почему публиковались там и «попутчики», и «пролетарские писатели».

Нарбут собственный проект создал – вполне оригинальный, да и помасштабней, чем у «молодогвардейцев» или Воронского. Не просто «толстый» литературный журнал, а иллюстрированный. А также не только издательство, но и группа «дочерних» предприятий.

Нарбутовские интенции ярко, хоть и тенденциозно характеризовала Мандельштам. По ее словам, зифовский руководитель программу свою «представлял себе на манер американских издателей детективов: массовые тиражи любой дряни в зазывающих пестрых обложках».

При этом Нарбут, согласно Мандельштам, был исправным служащим. В советских условиях «ничего, кроме партийного и коммерческого смысла книги, он знать не хотел».

Именно это от него и требовалось. Гудковский и зифовский «концерны» демонстрировали партийной элите, что издательский успех – коммерческий и политический – возможен без участия Воронского, руководствовавшегося доктриной Троцкого.

Так Дзержинский – с помощью Нарбута – доказал, что при чекистском покровительстве могут успешно развиваться издательские предприятия, ориентированные партийно и коммерчески, однако не соотносимые с доктриной Троцкого.

Меж тем все еще лечившийся наркомвоенмор вынужден был оставить этот пост на исходе января 1925 года. Преемником стал первый заместитель – М. В. Фрунзе. «Триумвиры» одержали победу.

Военной силой Троцкий более не располагал. Правда, оставался в Политбюро ЦК партии, мог использовать былой авторитет.

Зато Воронский, реализуя доктрину Троцкого, по-прежнему вел полемику с напостовцами. Его издательская деятельность была весьма успешной – в коммерческом и политическом аспектах. Оппонентам оставалось лишь злобствовать, инкриминируя редактору «Красной нови» избыточные симпатии к «попутчикам». Так что нарбутовские проекты оставались актуальными и после того, как в июле 1926 года умер Дзержинский.

Борьба с Троцким продолжалась. Нарбут делал именно то, что хотел: работал в «области печати», успешно решая, наряду с коммерческими, политические задачи.

Очевидно, что роман «Двенадцать стульев» был коммерческой удачей. А вот его соответствие большевистским политическим установкам неочевидно. Что можно проследить, например, по оговоркам в предисловии к журнальной публикации.