Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Совершенно законной. Насколько она этична, это другой вопрос.

Фермин не испытывал ложных предубеждений по поводу моего благополучия и был доволен.

– Если у вас голова на месте и вы не сбились с пути, делайте деньги теперь, пока молоды, и они явно не будут лишними. Особенно для такого завидного холостяка, как вы. Речь о красотках, с кем вы должны иметь дело в мире рекламы, где все блестит и сверкает. Я бы точно не отказался от излишеств среди того послевоенного дерьма, которое нам выпал жребий хлебнуть, когда даже девственницы были твердыми как кремень. У вас своя судьба. Наслаждайтесь, пока возможно, пускайтесь в авантюры, ну вы понимаете, о чем я, попробуйте объять необъятное, да не забудьте вовремя соскочить с поезда, поскольку определенные занятия годятся лишь для молодых. А сидеть на той же пороховой бочке, когда вам за тридцать, выглядит безумством, если вы только не владелец контрольного пакета акций какой-нибудь лавочки, а я вас в этой роли не вижу. Мы оба знаем, что вам предстоит закончить художества, которые оплачиваются куда как скромнее.

Втайне я стеснялся того, что делал, как и неприлично больших гонораров, какие мне за это платили. Или предпочитал думать, что стеснялся. Однако охотно принимал астрономическую зарплату и проматывал ее сразу, едва она поступала на мой текущий счет.

– Тут нет ничего постыдного, – убеждал меня Каракс. – Напротив, это творческая работа, предоставляющая шанс, если разумно им распорядиться, купить свободу и толику времени, чтобы позднее, как только вы бросите прибыльное занятие, стать самим собой.

– А кто я на самом деле? Сочинитель рекламы прохладительных напитков, кредитных карт и автомобилей класса люкс?

– Вы станете тем, кем захотите видеть себя.

Откровенно говоря, лично для меня было важнее не то, кем я был, а кем считал меня Каракс, или кем, как он думал, я могу стать. Я продолжал трудиться над нашей книгой, как мне нравилось называть ее. Работа над ней сделалась второй жизнью, отдельным миром, у врат которого я вешал на гвоздь маскарадный костюм, служивший мне повседневной одеждой, чтобы схватиться за перо, «Ундервуд» или что там было у меня под рукой и погрузиться в роман, казавшийся бесконечно реальнее моего процветающего земного существования.

За истекшие годы в жизни всех нас произошли перемены. Вскоре после того, как Алисия Грис воспользовалась гостеприимством Исаака Монфорта, он объявил, что настало время ему удалиться на покой. Исаак предложил Фермину, в тот момент впервые познававшего радость отцовства, заступить на пост хранителя Кладбища забытых книг.

– Пора бесстыднику встать у руля, – сказал он.

Фермин добился благословения Бернарды, и она согласилась переехать в квартиру на первом этаже в доме, стоявшем вплотную к Кладбищу забытых книг. Фермин пробил в стене потайную дверь, через которую можно было попасть в галереи дворца, служившего вместилищем заповедного Кладбища, и превратил бывшее жилье Исаака в свой рабочий кабинет. Я тогда рекламировал известную фирму японской электроники. Воспользовавшись удобным случаем, подарил Фермину огромный цветной телевизор так называемого высокого разрешения. Фермин, прежде считавший телевидение бесовским изобретением, изменил свое мнение, обнаружив в сетке вещания фильмы Орсона Уэллса – «он, знаете ли, такой озорник» – и, главное, картины с актрисой Ким Новак, чьи остроконечные чашечки лифчиков по-прежнему питали его веру в лучшее будущее человечества.

Мои родители после бурных лет, когда я думал, что их брак близится к завершению, преодолели все препятствия, природу которых мне никто не пожелал объяснить, и, к всеобщему удивлению, произвели на свет позднего ребенка, подарив мне сестру, нареченную Исабеллой. Дед Семпере успел подержать ее на руках, скончавшись вскоре от внезапного сердечного приступа, настигшего его, когда он поднимал коробку с полным собранием сочинений Александра Дюма. Мы похоронили деда рядом с супругой Исабеллой, положив в гроб экземпляр «Графа Монте-Кристо». Потеря отца разрушительно повлияла на моего родителя, неожиданно для всех он постарел и больше никогда не стал прежним. «Я думал, дед будет жить вечно», – признался он мне, когда однажды я застал его в слезах, спрятавшимся в подсобном помещении магазина.

Как и ожидалось, Фернандито с Софией поженились и переехали в бывшую квартиру Алисии Грис на улице Авиньон. В той спальне Фернандито втайне давно получил ученую степень, демонстрируя Софии мастерство, которому когда-то обучила его Матильда. Со временем София решила открыть собственный книжный магазинчик детской литературы, назвав его «Малышка Семпере». Фернандито работал в крупных торговых центрах и сделал карьеру, получив через несколько лет должность управляющего книжного отдела.