Карлос Сафон - Лабиринт призраков

Однажды Хулиан Каракс приблизился ко мне, посмотрев с молчаливым вопросом. Кожа, обгоревшая при пожаре, восстановилась, создав ему новое лицо без возраста, лишенное всякого выражения, которое он прятал под густой бородой и шляпой с широкими полями.

– Кто вы? – В его голосе не звучало ни тени враждебности.

– Меня зовут Хулиан Семпере. Я сын Даниэля и Беа.

Хулиан Каракс кивнул.

– Они здоровы?

– Да.

– Знают, что вы пришли сюда?

– Об этом никому не известно.

– Позвольте поинтересоваться, зачем вы сюда явились?

– Могу я пригласить вас на чашечку кофе?

– Я не пью кофе, – ответил он. – Но можете угостить меня мороженым.

Наверное, выражение лица выдало мое удивление.

– В детстве я не пробовал мороженого. Я открыл этот десерт позднее, как и множество других вещей…

Мечтая об этом мгновении, я перевернул Париж и Барселону лишь для того, чтобы встретиться с ним. И вот наконец томным летним вечером сидел с Хулианом Караксом за одним столиком в кафетерии с прохладительными напитками на Королевской площади, заказав ему два шарика земляничного мороженого и вафлю. Себе я взял лимонад со льдом, поскольку уже начинала донимать душная жара, становившаяся проклятием Барселоны каждое лето.

– Чем я могу быть вам полезен, сеньор Семпере?

– Если я объясню вам, вы сочтете меня глупцом.

– У меня сложилось впечатление, будто вы потратили время, разыскивая меня. И теперь, когда вы меня все-таки нашли, я сочту вас глупцом, если вы мне ничего не расскажете.

Я выпил полстакана лимонада одним глотком и поведал ему о своем замысле. Хулиан Каракс серьезно выслушал меня, не выказывая признаков неудовольствия или предубеждения.

– Великолепно, – произнес он, когда я замолчал.

– Не смейтесь надо мной.

– И в мыслях этого не держал. Я говорю то, что думаю.

– А что вы еще думаете?

– Вы сами должны сочинить роман. Он всецело ваше детище.

Я покачал головой:

– Не представляю, как это сделать. Я не писатель.

– Купите «Ундервуд».

– Не знал, что эта реклама выходила и во Франции.

– Она выходила во всех странах. Не верьте рекламе. «Оливетти» тоже сгодится.

Я улыбнулся. Во всяком случае, чувство юмора сближало нас с Караксом.

– Позвольте, я вам кое-что покажу, – предложил Каракс.

– Как писать?

– Этому вам придется учиться самостоятельно. Ремеслу писателя можно научиться, но невозможно научить. В день, когда осознаете смысл сказанного, вы сделаете первый шаг к тому, чтобы стать писателем.

Распахнув черный льняной пиджак, Хулиан Каракс достал из внутреннего кармана блестящий предмет, положил его на стол и подтолкнул ко мне:

– Возьмите.

Предмет оказался самой восхитительной на свете авторучкой, королевой в линейке «Монблана». Особую прелесть вещичке сообщало золотое с платиной перышко: будь я ребенком, вообразил бы, что только из-под такого пера рождаются шедевры.

– Принято считать, что она принадлежала Виктору Гюго, хотя лично я всегда был склонен придавать легенде метафорический смысл.

– Разве во времена Виктора Гюго существовали уже авторучки? – удивился я.

– Первую автоматическую ручку запатентовал в 1827 году румынский изобретатель Петраше Пойнару. Но только к восьмидесятым годам XIX века механизм удалось усовершенствовать настолько, что возросший спрос на подобную ручку позволил наладить их массовое производство.

– Значит, она могла принадлежать Виктору Гюго.

– Если вам так хочется… Будем считать, что из рук Гюго она перешла в не менее достойные и подающие большие надежды руки Даниэля Семпере, моего доброго друга. Вскоре попала ко мне, и я хранил ее долгие годы в ожидании дня, когда за ней придет некто – человек вроде вас. Заветный час настал.

Я решительно покачал головой, пытаясь вернуть ему ручку обратно:

– Ни в коем случае. Я не могу ее взять. Она принадлежит вам.

– Перо никогда никому не принадлежит. Это свободный дух, он задерживается рядом с человеком, пока в нем есть нужда.

– Так говорил герой одного из ваших романов.

– Меня часто упрекали, что я повторяюсь. Общая беда всех беллетристов.

– Меня она минула. Признак того, что я не писатель.

– Всему свое время. Возьмите перо.

– Нет.

Каракс пожал плечами и спрятал ручку в карман.

– Вы просто еще не готовы. Ручки ведут себя как кошки. Следуют только за тем, кто в состоянии накормить их. И уходят, как пришли.

– Что вы ответите на мое предложение?

Каракс доел мороженое.